Секретной программы по обогащению урана, о существовании которой у КНДР США говорят все годы президентства Буша, возможно, не существует. Сразу несколько высокопоставленных официальных лиц США выступили на этой неделе с заявлениями о том, что они не знают, на какой стадии может находиться развитие подобной программы и есть ли она вообще.
Во вторник ветеран американской разведки Джозеф Детрани на заседании сенатского комитета по вооруженным силам оценил уверенность в развитии Пхеньяном подобной программы как "среднюю", сообщает Reuters. На следующий день глава национальной разведки раскрыл содержание засекреченного отчета по Северной Корее, в котором констатируется: степень продвижения КНДР в сфере обогащения урана "остается неизвестной". А глава делегации США на переговорах с КНДР Кристофер Хилл признал, что в данных о наличии у Северной Кореи необходимых технологий и материалов для создания высокообогащенного урана есть серьезные пробелы. Подтвердив, что Пхеньян действительно приобретал оборудование, необходимое для производства высокообогащенного урана, Хилл добавил, что развитие урановой ядерной программы "требует куда больше оборудования, чем, насколько нам известно, они закупили".
О том, что в отношении северокорейской урановой ядерной программы существуют серьезные сомнения, специалисты говорят уже давно. "Администрация Буша восприняла наихудший из возможных сценариев в качестве неопровержимой истины, она преувеличила (во многом именно так, как она поступила в отношении Ирака) степень опасности якобы производимых Пхеньяном усилий по секретному созданию ядерного оружия на основе обогащенного урана. Неумение различить гражданские и военные усилия по обогащению урана в огромной степени усложнили то, что в любом случае было бы сложными переговорами", - писал в 2005 году известный специалист по КНДР Селиг Харрисон в журнале "Foreign Affairs".
Однако на официальном уровне в последние годы о существовании секретной урановой программы говорилось вполне уверенно. В ходе визита в КНДР в октябре 2002 года заместитель Государственного секретаря США Джеймс Келли объявил, что северокорейские представители признали факт существования в КНДР такой программы. В то же время был обнародован доклад ЦРУ, в котором утверждалось: в Северной Корее строится экспериментальный завод по обогащению урана, который может быть введен в эксплуатацию "в середине десятилетия". Как отмечалось, этот завод позволил бы Пхеньяну ежегодно производить такое количество высокообогащенного урана оружейного качества, которого хватило бы для создания одного или двух ядерных взрывных устройств.
Впоследствии различные официальные лица КНДР неоднократно опровергали как это утверждение Келли, так и факт наличия урановой программы в Северной Корее (Пхеньян признает лишь, что после срыва договоренностей 1994 года стал создавать ядерное оружие на основе плутония.). Как утверждал Селиг Харрисон со ссылкой на министра иностранных дел КНДР Пэк Нам Суна, Джеймсу Келли было заявлено лишь о том, что Пхеньян "имеет право" развивать подобную программу.
Так как развитие программы производства высокообогащенного урана противоречило договоренностям между КНДР и США, подписанным в 1994 году в Женеве, Белый Дом заявил о том, что снимает с себя все обязательства, оговоренные Рамочным соглашением. Поставки топлива в КНДР были прекращены, а идея строительства в стране двух легководных реакторов - окончательно похоронена. В ответ на это правительство КНДР выдворило из страны международных инспекторов и возобновило остановленные эксперименты воспроизводства плутония. В 2003 году Северная Корея заявила о выходе из ДНЯО. Таким образом, было положено начало процессу, результатом которого стало испытание КНДР первого взрывного устройства на основе плутония осенью прошлого года.
В 2003-2006 году состоялось в общей сложности пять раундов шестисторонних переговоров по Северной Корее, которые, однако, не были отмечены серьезными успехами. С мертвой точки дело сдвинулось лишь в 2005 году, когда было подписано так называемое итоговое заявление, зафиксировавшее основы для дальнейшего решения проблемы. Однако введенные американцами финансовые санкции против КНДР вновь застопорили дело. К тому моменту, когда стороны вернулись за стол переговоров в декабре 2006, КНДР успела провести испытания ядерного устройства. Наконец,13 февраля 2007 года в Пекине было достигнуто соглашение о поэтапном отказе КНДР от ядерной программы в обмен на компенсации со стороны участников шестисторонних переговоров. При этом если на первом этапе КНДР должна закрыть и опечатать ядерный реактор в Йонбене, на котором был произведен оружейный плутоний, и вернуть в страну инспекторов МАГАТЭ, то на втором этапе речь уже идет об отказе КНДР от всех своих ядерных программ.
Именно на втором этапе могут возникнуть наиболее серьезные сложности с реализацией соглашения, отмечают наблюдатели. И сложности эти вполне вероятно могут быть связаны с действительным или предполагаемым существованием в КНДР программы по обогащению урана. Как признали Хилл и Детрани, у США все еще сохраняются вопросы по этому поводу. "Северные корейцы очень хорошо знают, что когда мы говорим обо всех ядерных программах, мы ведем речь и о приобретении материалов, которые необходимы для программы обогащения урана в промышленных масштабах. Мы все еще видим элементы этой программы", - заявил Детрани во вторник.
О приобретении Северной Кореей "материалов", о которых ведет речь представитель разведуправления, стало известно в 2004 году. Тогда бывший руководитель пакистанской ядерной программы, ученый-атомщик Абдул Кадир Хан признался, что он поставлял ядерные технологии (а именно несколько газовых центрифуг и частей к ним) в КНДР в 90-ых гг. В 2005 году эту информацию подтвердил президент Пакистана Первез Мушарраф.
Подтверждая факт подобных приобретений, Хилл признается: мы не знаем, были ли они использованы по назначению и насколько успешно. На условиях анонимности правительственные чиновники США говорят: прозвучавшее в 2002 году утверждение ЦРУ о возможности производства в КНДР нескольких ядерных зарядов на основе обогащенного урана представляло собой наиболее пессимистичный сценарий развития ситуации. Иными словами, в документе содержались и более сдержанные оценки, о которых, однако, было решено умолчать.
Возникает вопрос, почему сомнения в возможностях Северной Кореи в области обогащения урана стали известны только сейчас, уже после подписания соглашений 13 февраля. "The New-York Times" полагает: "приступ откровенности" связан с тем, что в ближайшее время в КНДР вернутся инспекторы МАГАТЭ, которым, вполне вероятно, не удастся обнаружить следов наличия программы по производству высокообогащенного урана, о существовании которой бушевская администрация говорит уже более четырех лет. В то же время, очевидно, что существенная корректировка оценок (по крайней мере, публичных) американской разведки по поводу северокорейской ядерной программы вновь ставит вопрос об обоснованности обвинений, на основании которых в 2003 году было осуществлено вторжение в Ирак и которые сегодня предъявляются Ирану.
Ольга Сухова, www.rian.ru
