23 августа 1927 года были казнены двое американских граждан итальянского происхождения - рабочие обувной фабрики Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти, обвиненные в убийстве бухгалтера и краже около 16 тыс долларов, предназначавшихся для выплаты зарплаты служащим обувной фабрики в Южном Брэйнтри /штат Массачусетс/.
Казнь Сакко и Ванцетти стала водоразделом в истории американского общества, которое, кажется, навсегда утратило веру в утопические идеалы.
23 августа 1977 года известный политический деятель США Майкл Дукакис, в то время губернатор штата Массачусетс, претендовавший на пост президента США, напомнил американцам о трагической смерти Сакко и Ванцетти. Спустя полвека после казни двух американских граждан итальянского происхождения Дукакис во всеуслышание оправдал их, обвинив участвовавших в судебном процессе в "предубеждении к иностранцам и враждебности к неортодоксальным политическим взглядам".
Назвав день 23 августа "Днем памяти Сакко и Ванцетти", Дукакис призвал задуматься об их судьбе всех граждан, "кому дороги принципы терпимости, справедливости и гуманизма, кто уважает истину и сохраняет верность высоким идеалам американской нации".
15 апреля 1920 бухгалтер и охранявший его служащий обувной фабрики в Южном Брэйнтри, недалеко от Бостона /штат Массачусетс/, были убиты двумя бандитами, укравшими коробку с деньгами, предназначавшимися для выплаты зарплаты, - около 16 тыс долларов.
Свидетели преступления показали, что бандиты были итальянцами, так что к следствию были привлечены десятки граждан итальянского происхождения. Выбор следствия остановился на рабочих Ванцетти и Сакко, хотя ни тот, ни другой не имели до этого судимости и представили вполне убедительные алиби, подтвержденные многими такими же, как они сами, американскими итальянцами. Последнее сыграло плохую службу обвиняемым, позволив следователям заявить, что их, якобы, "покрывают свои".
Но главное доказательство заключалось в мотивировке преступления: украденные деньги были, дескать, необходимы для проведения политической кампании группой анархистов, к которой принадлежали двое обвиняемых. Таким образом, против обвиняемых, не успевших освоить английский язык настолько, чтобы отстаивать свои позиции на суде, была использована "тяжелая артиллерия" - жупел политического радикализма, который подействовал на общество, испытывающее глубокое недоверие к иностранцам, как красная тряпка.
Через семь недель судебного процесса оба обвиняемых были признаны виновными в убийстве первой степени и приговорены к смертной казни. Но мукам приговоренных суждено было продлиться вплоть до августа 1927, поскольку очевидная несправедливость приговора, а затем не объяснимый ничем отказ властей провести повторное следствие с учетом последовавшего в 1925 году признания в ограблении одного португальского иммигранта, назвавшего своих соучастников - известных рецидивистов, всколыхнули мировую общественность. Во многих странах прошли массовые демонстрации в защиту Сакко и Ванцетти, и некоторые, как это случилось в Париже, не обошлись без экстремистских эксцессов.
Среди активистов движения в защиту обвиняемых были такие видные фигуры как Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Бертран Рассел, Джон Дос Пассос и многие другие. Накануне казни Сакко и Ванцетти известный американский новеллист Дос Пассос писал: "Почему этих людей представили как убийц и разбойников, а не как анархистов и защитников трудового народа? Потому что невозможно напрямую приговорить за следование непопулярной идее. Существует к тому же все еще не окончательно потухшая традиция свободы, заставляющая чувствовать вину. Ведь каждый еще в школе учил Декларацию Независимости и "Свобода или смерть!", и пусть слова эти утратили глубину, они успели оставить неизгладимый след в умах большинства из нас. Отсюда типично американский метод обвинения: если двое итальянцев заняты пропагандой анархизма, вы сажаете их за убийство".
В статье, которую отказалась публиковать газета "Нью-Йорк Таймс", Герберт Уэллс обвинил суд над Сакко и Ванцетти в предвзятости в отношении "чужих" и их "чуждых" идей: "Образование американского гражданина не готовит его в должной степени к той роли, которую он призван играть в мире, а применяемые Штатами методы осуществления демократии неэффективны, так что препятствуют нравственному и интеллектуальному развитию общества, которое все еще остается самым великим и многообещающим".
Летом 1927 года все уже понимали, что исполнение смертного приговора над двумя невинными гражданами "самой великой и многообещающей" демократии неизбежно. Но за семь лет, прошедших с вынесения приговора, сами приговоренные успели пройти огромный путь, так что слова Бартоломео Ванцетти, сказанные им журналистам незадолго до казни, неслучайно вошли в историю: "Если бы не случилось то, что случилось, я бы умер незаметным, никому неизвестным, неудачником. Но теперь мы не неудачники. Это наше дело, это наш триумф. Мы никогда и не мечтали сделать столь много во имя терпимости, справедливости, для того, чтобы люди лучше понимали друг друга. Наши слова, наши жизни, наша боль - все это ничто! А вот лиши нас жизни, жизни доброго обувщика и разносчика рыбы - это все! Это последнее мгновение принадлежит нам - его агония и есть наша победа".
23 августа 1927 года, в день трагической смерти Сакко и Ванцетти, в Бостоне прошла 250-тысячная демонстрация протеста. Это была демонстрация молчания. Ее участники, прощаясь с утопическими иллюзиями, сохраняли веру в будущее, которое оправдает Сакко и Ванцетти.
