Материал газеты "Московские новости"
Обнародование проекта программы "Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении", предлагаемой Советом по развитию гражданского общества и правам человека и переданной Дмитрию Медведеву 1 февраля, вызвало бурную реакцию. Наиболее бдительные "патриоты" запустили байку, что президентский совет якобы требует признать ответственность СССР за развязывание второй мировой войны.
Поскольку ничего подобного в документе нет, опровергать это бессмысленно. Желающие могут прочитать оригинал и в этом убедиться. Если же борцы за чистоту прошлого так интерпретируют фразу о том, что "вся Европа была жертвой, вся Европа виновна в трагедиях ХХ века — в двух мировых войнах, в двух тоталитаризмах, в тяжелейшем, не преодоленном до конца расколе", то это напоминает запылавшую на голове шапку, а не заботу об исторической правде.
Тем не менее сам факт дискуссии полезен, поскольку затрагивает главную тему — на какое наследие нация собирается опираться, формулируя повестку дня на будущее.
В эпоху идеологической сумятицы, которой было отмечено постсоветское двадцатилетие, в общественном сознании произошла странная аберрация. Из всей отечественной истории, в которой хватает славных страниц, образ могущественного и успешного Российского государства стал для многих ассоциироваться с личностью Иосифа Сталина.
Помимо сознательного политиканства определенных сил этому можно найти и объективные причины, — например, неприятие значительной частью общества унизительной экономической и геополитической ситуации, из которой страна с трудом выбиралась после распада СССР. Но подобная привязка загоняет в ловушку — отстаивая честь и достоинство страны, в том числе на международной арене, приходится защищать именно того руководителя, преступления которого перед своим и другими народами невозможно оспаривать. Трактовка же победы в Великой Отечественной войне как победы сталинского государства, а не многонационального советского народа, и вовсе заводит в тупик. Триумф нации намертво скрепляется с деяниями одного из самых безжалостных режимов в истории страны. В философском смысле интересно, конечно, поразмышлять о трагической русской диалектике, но в политическом это заведомо проигрышная ситуация.
Нежелание России сказать себе самой правду о собственном ХХ веке во всей ее полноте (которая намного сложнее, чем пропагандистские построения "про" и "контра"), во-первых, отдает некоторым комплексом неполноценности, а во-вторых, приводит к тому, что трактовки этого периода нам пытаются навязать извне. Что, безусловно, неприемлемо для страны, которая не проигрывала войну, обоснованно считает себя одной из немногих мировых держав, обладающих полноценным суверенитетом и способна самостоятельно справиться с собственными проблемами.
Тем более важно проявлять инициативу исходя из потребностей национального примирения и развития, а не в качестве ответа на внешние требования. Международный институт памяти, инициатором которого выступила бы Россия (это одно из предложений совета), должен стать центром совместной работы постсоветских и посткоммунистических государств по осмыслению прошлого и противовесом соответствующим институтам в отдельных странах, деятельность которых носит отчетливо антироссийский характер. Данный проект, если лидерство в нем возьмет на себя Москва, способен сыграть и консолидирующую роль на пространстве бывшего СССР. Ведь собрать бывшие республики под знамя защиты "славного советского прошлого" уже не удастся — этот поезд точно ушел, если он вообще мог "ходить" в отсутствие централизованно насаждаемой идеологии.
Постсоветский этап российский истории, когда главной точкой отсчета — в позитивном или негативном смысле — был распад СССР, заканчивается. Мир ХХI века будет мало похож на мир, каким он был в прошлом столетии. В чем-то он вернется к нравам и обычаям более ранних периодов, когда идеологии не играли такой роли, как в XX веке, в чем-то явит новые формы общественного сознания. Чтобы найти в нем достойное место, России необходимо опираться на всю свою историческую традицию, а не фиксироваться искусственно на отдельном ее отрезке, пытаясь именно оттуда извлечь политическую идентичность на будущее.
Федор Лукьянов
