9 апреля 2009 года глава МИД России Сергей Лавров дал интервью телеканалу "Russia Today", агентству РИА "Новости" и радиостанции "Голос России". После интервью ему были переданы вопросы, поступившие от многочисленной зарубежной аудитории. Министр пообещал, что несмотря на занятость постарается ответить хотя бы на часть из них и сдержал свое обещание.
Kevin Edwards, United Kingdom:
- Dear Mr. Lavrov, I have been married to a Russian lady for coming up to 12 years. Yet every time we visit Russia being a UK Citizen I have to apply for a visa. Do you think it will be possible in the near future that Russia will follow Ukraine and end the need for visas for holders of EU Passports or at least introduce some mechanism where spouses of Russian citizens can at least travel to Russia with their spouse without having to apply for a visa every time?
- Прежде всего, хотел бы отметить, что тот вариант, по которому пошла украинская сторона, введя в одностороннем порядке безвизовый режим въезда для граждан стран Евросоюза, для России представляется неприемлемым. Здесь мы исходим из соображений практической целесообразности и руководствуемся общепризнанными принципами международного права, в том числе принципом взаимности.
Российская Федерация на протяжении ряда последних лет активно выступает за введение безвизового режима взаимных поездок граждан России и государств ЕС. Уже на протяжении почти двух лет – с июня 2007 года – успешно применяется соглашение об упрощении выдачи виз гражданам Российской Федерации и Европейского союза, которое заложило основы для ведущегося в настоящее время диалога о введении безвизового режима взаимных поездок. Наша позиция по этому вопросу хорошо известна – в ходе своего недавнего визита в Финляндию ее подтвердил Президент Д.А.Медведев: российская сторона готова предпринять в отношении визового режима все, что необходимо для свободного въезда. Но здесь слово не за нами.
К сожалению, наши европейские партнеры пока не могут сделать встречный шаг. Трудно сказать, сколько им еще потребуется времени. Перспективы безвизового режима упираются в позицию Евросоюза, среди членов которого имеются различные мнения. Однако стратегический вектор развития наших отношений на этом направлении ясен: процесс перехода к безвизовому режиму должен состояться в обозримой перспективе.
James Allan, Scotland, United Kingdom:
- To what lengths will Russia go to protect its claims in the Arctic sea?
- Если речь идет о российской заявке на уточнение границы континентального шельфа в Северном Ледовитом океане, представленной в 2001 году в Комиссию по границам континентального шельфа, то в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву Россия будет дополнительно обосновывать ее – а именно это требуется на данном этапе – методами научного убеждения. Россия проводит работу по сбору необходимой информации, как это предусмотрено «Основами государственной политики Российской Федерации в Арктике до 2020 года и дальнейшую перспективу».
В более широком контексте отмечу, что Арктика играет все возрастающую роль в жизни России. В решении, принятом Советом Безопасности России в сентябре 2008 года, четко сформулированы наши национальные интересы в регионе. К ним относятся:
– использование Арктической зоны Российской Федерации в качестве стратегической ресурсной базы страны, обеспечивающей решение задач социально-экономического развития;
– сохранение Арктики в качестве зоны мира и сотрудничества;
– сбережение уникальных экологических систем региона;
– использование Северного морского пути в качестве национальной единой транспортной коммуникации России в Арктике.
Определены конкретные задачи по реализации этих целей, разрабатываются специальные государственные программы, определяется необходимое бюджетное финансирование. Уверены, что уточнение российских подходов будет способствовать дальнейшему развитию сотрудничества с нашими соседями по общему арктическому дому как в двустороннем, так и в многостороннем формате. Как неоднократно подчеркивал Президент Д.А.Медведев, многие наши национальные интересы в регионе могут быть реализованы только в тесном взаимодействии с партнерами. Сам характер проблем, прежде всего связанных с изменением климата, да и по-прежнему весьма суровые условия Арктики предопределяют необходимость действовать сообща, наращивать скоординированные совместные усилия. Убеждены, что главной тенденцией в Арктике является развитие широкого регионального сотрудничества.
На состоявшейся в мае 2008 года в гренландском Илулиссате встрече министров иностранных дел пяти прибрежных арктических государств достигнуты важные договоренности, прежде всего о том, что все возможные претензии в Арктике будут решаться на основе существующих договорно-правовых норм. Россия будет твердо им следовать.
Tom Bahar, Israel:
- First of all, what do you think about NATO enlargement toward former Warsaw Pact countries in the near abroad of Russia (Albania, Croatia and maybe Georgia and Ukraine in the future)? Second, what do you think about the 2009 NATO summit?
- Позиция России хорошо известна. Мы не видим, как расширение альянса может укрепить безопасность в Европе, безопасность самой НАТО.
Не ставим под вопрос суверенное право каждого государства на выбор схем и способов обеспечения своей безопасности, внешнеполитической стратегии и партнеров. Вместе с тем очевидно, что отказ от учета обоснованных озабоченностей и интересов друг друга в сфере безопасности ведет к подрыву доверия.
Как показывает практика, некоторые из «новобранцев» вступили в НАТО не с целью содействия региональной безопасности, а для использования «защитного зонтика» альянса при решении двусторонних проблем в отношениях с Россией. Складывается впечатление, что они не заинтересованы в том, чтобы альянс из закрытой военно-политической структуры, инструмента продвижения интересов «элитарной» группировки государств трансформировался в эффективную организацию, реагирующую на реальные, а не мнимые угрозы.
Основные вызовы для безопасности наших стран сегодня – международный терроризм, распространение ОМУ и средств его доставки, агрессивный сепаратизм и религиозный экстремизм, природные и техногенные катастрофы, наркотрафик и другие виды оргпреступности – носят транснациональный характер. Вряд ли инерционное расширение НАТО – оптимальный выбор для эффективного противостояния этим угрозам, нахождения столь востребованных сегодня коллективных решений глобальных проблем.
Не может не вызывать сомнений тиражируемый на Западе тезис о том, что к России приближается зона стабильности, расширяется пространство, где укоренились «демократические ценности». Эти ценности никто не пытается отнять. Сейчас все свободны – каждый может выбирать собственный путь развития, и расширение НАТО к этому ничего не добавляет.
При этом наши партнеры, говоря о расширении НАТО, лукавят и почему-то оставляют за скобками военный аспект. Очевидно, что Россия не может игнорировать приближение военной инфраструктуры стран НАТО к своим границам: расширение блока сопровождается введением воздушного патрулирования, модернизацией аэродромов, созданием баз на территориях новых государств-членов. Все это, безусловно, будет всесторонне учитываться в нашем внешнеполитическом и военном планировании с точки зрения обеспечения национальной безопасности России.
Мы приложили большие усилия для преодоления стереотипов блокового противостояния. Россия и НАТО перестали относиться друг к другу как к противникам, начали нарабатывать потенциал сотрудничества в борьбе с современными угрозами и вызовами. Это, по моему мнению, главное достижение в наших отношениях и в наших общих интересах - его сохранить.
Дальнейшее же продвижение НАТО к российским границам так или иначе вело бы к регенирированию подходов времен «холодной войны», возвращало систему европейской безопасности к конфронтационному шаблону. Мы против появления искусственных разделительных линий в Европе. Хотелось бы верить, что и НАТО не заинтересована в возвращении к духу и логике «игр с нулевым результатом».
Глобальный характер современных угроз и вызовов требует координации наших действий на качественно новой, широкой основе. Это делает как никогда востребованным создание в Евро-Атлантике действительно эффективного, отвечающего современным требованиям механизма коллективного взаимодействия в интересах равной безопасности, на основе общих «правил игры», которые будут едины для всех государств и международных организаций. Именно на это нацелена инициатива Президента Д.А.Медведева о заключении Договора о европейской безопасности.
Что касается итогов саммита НАТО в Страсбурге/Келе, то мы изучаем принятые на нем решения, особенно в части, касающейся разработки новой стратегической концепции альянса и отношений с Россией. Нам важно понять, как деятельность альянса будет вписана в усилия международного сообщества по укреплению глобальной и региональной стабильности, каким будет алгоритм его взаимодействия с ООН и другими многосторонними организациями, какие задачи будут поставлены перед силовым потенциалом альянса, насколько они будут соответствовать нормам международного права. Немало вопросов возникает в связи с намерениями наделить альянс функциями в сфере энерго- и кибербезопасности.
Недавнее охлаждение наших отношений с НАТО, вызванное занятой альянсом односторонней позицией по Кавказскому кризису, четко высветило имеющиеся в нашем диалоге проблемы. Вместе с тем заявленная на саммите готовность к скорейшему восстановлению нормальной работы Совета Россия-НАТО подтверждает, что руководители стран альянса осознают потребность взаимодействия с Россией и готовы устранять возникшие на этом пути препятствия.
Россия настроена на поиск конструктивных развязок, на совместную работу. Мы всегда исходили из того, что взаимодействие с альянсом играет стабилизирующую роль в поддержании безопасности всего евроатлантического региона. Вектор развития отношений России и НАТО будет зависеть от будущей природы самого альянса, его способности встраиваться в современную архитектуру, а не пытаться подстраивать ее под себя. В значительной степени он будет зависеть от того, насколько в НАТО готовы искать точки соприкосновения с Россией на честной и равноправной основе. В первую очередь это касается обязательства не укреплять собственную безопасность в ущерб безопасности другого.
В этой связи не могу не упомянуть решение альянса провести в мае запланированные натовские учения в Грузии. Расцениваем его как опасное. Такие действия явно направлены на демонстрацию мускулов, на наращивание военной компоненты. Не можем представить себе ситуацию, когда такого рода учения проходили бы в местах, где наблюдается повышенная напряженность – скажем, на Ближнем Востоке или около Северной Кореи. В нынешних условиях, когда ситуация на Кавказе и так является напряженной, это решение представляется близоруким и непартнерским. Вряд ли оно будет способствовать возобновлению наших полноценных контактов с альянсом.
Aftab Hussain, Islamabad, Pakistan:
- What is Russia’s official policy about terrorism? Does Russia also see terrorism as an Islamic phenomenon, as it is being perceived by the West?
- Начну с последнего вопроса. Одной из наиболее опасных провокаций международного терроризма является попытка прикрыть его религиозным «знаменем». Терроризм не имеет религиозной или этнической «природы». Его практика и идеология, основанные на презрении к основополагающим человеческим ценностям, прежде всего к человеческой жизни, одинаково чужды всем мировым конфессиям, всем нациям и культурам. Терроризм подпитывается политическими и социально-экономическими проблемами, которые в известной степени – в частности, применительно к сохранению культурно-цивилизационного многообразия современного мира – обострились в результате процесса глобализации и связанных с ним дисбалансов в мировом развитии.
Такое понимание лежит в основе последовательной линии России на противодействие терроризму и его идеологии путем объединения как усилий государств и государственных структур, так и возможностей гражданского общества, в том числе религиозных учреждений и организаций.
В этой связи напомню, что развитие России является уникальным примером мирного сосуществования и сотрудничества более 160 национальностей. В нашей стране действуют 23 тысячи религиозных организаций, представляющих около полусотни конфессий. Уважение к вере, образу жизни, обычаям и традициям создавали условия для гражданского мира, укрепляли стабильность. Ислам наряду с другими традиционными конфессиями России вносит свой вклад в усилия по предупреждению экстремизма и проявлений нетерпимости, утверждению атмосферы толерантности.
И сегодня содействие взаимоуважительному конструктивному общению представителей различных конфессий – один из безусловных приоритетов российской политики. Активно ведется межрелигиозный диалог внутри страны, в том числе в рамках объединяющего глав основных традиционных религий Межрелигиозного совета России. Мы поддерживаем все действия на международной арене, направленные на укрепление межцивилизационного согласия, сами выступаем с соответствующими предложениями – по нашей инициативе созданы и эффективно работают Группа стратегического видения «Россия – исламский мир» и Мировой общественный форум «Диалог цивилизаций», продолжаем продвигать выдвинутую в 2007 году идею создания под эгидой ООН Консультативного совета религий.
Мы твердо и решительно осуждаем терроризм во всех его формах и проявлениях. Россия, как и многие страны, пострадала от терроризма, но, борясь с ним, сумела наработать достаточно успешный опыт комплексных антитеррористических усилий, соединяющих военные, правоохранительные меры с работой информационно-разъяснительного и социально-экономического характера. Наше реальное достижение – существенное сокращение террористической опасности на российской территории, в том числе на Северном Кавказе, куда международный терроризм направлял значительные силы и средства.
Россия – один из ведущих участников международного антитеррористического сотрудничества, прежде всего в формате ООН, которой принадлежит центральная координирующая роль в этой области, а также региональных структур. Мы также создали эффективные двусторонние механизмы антитеррористического взаимодействия с более чем 30 государствами, в том числе исламскими. Эти механизмы предполагают решение практических задач в сфере антитеррора.
Выступаем за активное совершенствование международных антитеррористических инструментов – под эгидой ООН заключены
13 международных контртеррористических конвенций, но эти усилия надо продолжать. Очевидный резерв – укрепление международной договорно-правовой базы в борьбе с использованием в террористических целях современных технологий, включая Интернет. Соответствующие инициативы в этой области выдвинуты в том числе нашей страной.
