ВЕДУЩИЙ: Добрый день, уважаемые коллеги. Приветствуем Вас в пресс-клубе «РИА Новости».
Начинаем пресс-конференцию. Последняя новость из Чечни из разряда сенсационных – уничтожен лидер чеченских боевиков Аслан Масхадов. Депутаты Госдумы уже положительно оценили это событие и операцию спецназа. По словам Грызлова, с уничтожением Аслана Масхадова зла будет гораздо меньше. Другой вице-спикер Госдумы Бабурин говорил о том, что его смерть ослабит руководство боевиков. И вообще, в целом, депутаты высказывались в смысле того, что гибель Масхадова позитивно скажется на ситуации в Чечне.
Однако, из за рубежа доносятся другие комментарии. Например, по словам известного политолога Збигнева Бржезинского, после гибели Масхадова в его лице чеченцы получили символ сопротивления, который теперь лишь укрепит стремление к отделению. Также негативно оценил операцию спецназовцев МИД Польши и другие зарубежные источники. Свою позицию по отношению к этим событиям сегодня высказывает наш гость, главный участник пресс-конференции, советник Президента России Асламбек Аслаханов.
АСЛАХАНОВ: Я вижу, что вы отслеживали ситуацию в целом по стране, я этого, к сожалению, не делал и не мог сделать. Я могу прокомментировать свое видение того, что произошло. Но много времени на это тратить не буду. У вас, наверное, у каждого есть вопросы. И я попытаюсь ответить на эти вопросы.
Первое. Я, конечно, не согласен с оценкой, которую дали польские СМИ, что операция была не на уровне. Я должен сказать, что, с моей точки зрения, эта операция как раз продемонстрировала, что можно проводить спецоперации без больших разрушений, без человеческих жертв. И в дальнейшем, наверное, спецслужбам так и надо делать. Иметь хорошую, объективную, всестороннюю информацию. Планировать в первую очередь, чтобы не было человеческих жертв, чтобы не было разрушений. А потом уже пытаться взять живым, а если не удастся взять живым, если обстоятельства требуют принимать другие меры, то должны принимать и другие меры.
На заявление Бржезинского, что Масхадов был символом борьбы за независимость. Я не думаю, что это так, потому что уже сам Масхадов в своих намерениях на встречах с президентом просил, решал вопрос мирного завершения, не настаивал на том, что переговоры будет вести независимая республика Ичкерия. Были периоды, когда Масхадов заявлял: "мы готовы вести переговоры без каких-либо условий и вообще не затрагивая статуса". Он неоднократно заявлял, а я, в свою очередь, доносил это до президента, что ичкерийская сторона готова идти на переговоры, не затрагивая проблему территориальной целостности Российской Федерации. То есть признавая, что Чеченская республика – субъект Российской Федерации.
Но в дальнейшем ни одно из условий, которые обговаривали, он не исполнял. Наверное, к тому были какие-то объективные или субъективные причины, которые сейчас, к сожалению, ни вы, ни я не знаем.
И численность этих людей всегда плавающая, разные источники называют разные цифры. И уже на ситуацию, которая сложилась в Чеченской Республике, чтобы вернуть вновь и объявлять Чеченскую Республику независимой Ичкерией, с моей точки зрения, это не имеет уже никакого смысла. Местные правоохранительные органы и силовые структуры, находящиеся в Чеченской Республике, в состоянии контролировать ситуацию, чтобы в конечном итоге это не привело к повторению 1996 года, когда был захвачен Грозный. Но говорить о том, что будет спад преступности, не будет террористических актов, не будет резонанса преступлений, я бы остерегся делать такие заявления.
ВЕДУЩИЙ: Спасибо. Коллеги, ваши вопросы, пожалуйста.
ВОПРОС: Если позволите, два вопроса. Первый. В связи с гибелью Масхадова, по Вашему мнению, кто теперь может возглавить крыло так называемых умеренных чеченских сепаратистов? И второй вопрос. В прошлом году ФСБ России объявило о вознаграждении до 300 млн рублей за информацию, которая позволит ликвидировать главарей банд-формирований. Хотелось бы узнать, будут ли выплачены эти деньги в случае с операцией, проведенной по уничтожению Масхадова.
АСЛАХАНОВ: Первое. Считается, что два человека, авторитетные после Масхадова. Их называли почему-то в очередности – Басаев и Доку Умаров. Я бы их переставил. Я бы сказал, что Доку Умаров и Басаев. Потому что Доку Умаров был более активным, чем Басаев. И насколько можно анализировать информацию, которую мы получали по действиям и того и другого, здесь можно предположить, что по своему авторитету, по своему влиянию на воюющую ичкерийскую сторону, мне представляется, что более авторитетен Доку Умаров. Но это ни в коей мере не означает, что государственный комитет обороны так называемой Ичкерии не выберет кого-нибудь другого, который по крайней мере не на слуху, и даже в том числе предполагается, что даже не члена государственного комитета обороны. Может, совершенно другого человека. Это ответ на Ваш первый вопрос. Второе. Выполнится ли обязательство о выплате 300 млн рублей тому, кто будет способствовать задержанию, установлению местонахождения Масхадова. Для меня однозначно понятно, тому, кто сообщил где он находится, это один из членов окружения Масхадова, который, как вы знаете, троих задержали, и они дали полный расклад, где он находится, кто с ним. Очевидно, авторство принадлежит кому-то из этой тройки. Но получит ли он эти деньги или нет, это по воде вилами писано, с моей точки зрения.
АГЕНТСТВО «ФРАНС-ПРЕСС»: Если можно, два вопроса. Первый. Как Вы считаете, возможна ли после смерти Масхадова радикализация в стане сепаратистов? Что может повлечь какие-то теракты? И распростратение конфликта на весь Кавказ? И если можно, еще второй вопрос. Некоторые аналитики предполагают, что в принципе российские власти знали о местонахождении Масхадова уже давно и не случайно был выбран именно сегодняшний момент, когда вроде бы начались какие-то инициативы политического диалога, те же солдатские матери? Как Вы относитесь к такого рода мнению?
АСЛАХАНОВ: Я со второго вопроса начну. Мне почему-то очень тяжело верится, что одно связано с другим. Предположить можно, что солдатские матери инициировали переговорный процесс в Брюсселе и в связи с этим, зная, где он находится, Масхадова ликвидировали. Но, например, вы сами знаете, что этот переговорный процесс - дежурное мероприятие и не имеет никакой перспективы. Потому что есть предмет переговоров, но не с кем вести переговоры. Я тоже был в числе участников, но сказал: "А что туда ехать. О чем говорить? С кем говорить?" Я вам скажу, у нас очень сильные бреши и с одной стороны и с другой и с третьей.
Первое. Многие не представляют народ, не представляют тех, кто там страдает. Тем, кто представляет ичкерийскую сторону, мне хочется задать вопрос – а за счет чего вы живете? Кто вас одевает, обувает, кормит, откуда у вас деньги на поездки? Это притом, что нигде не работаете? По-моему, сейчас так не бывает. Сейчас уже меценатов, которые готовы годами быть кукловодами, уже такого нет. Сторона, которая приезжает из Чеченской Республике, они же категорически против любого переговорного процесса. Категорически против. Тогда о чем говорить? Мы, находясь здесь, работающие в исполнительных структурах, в Администрации Президента, в законодательных органах, мы можем предлагать различные схемы решения проблемы. Я с этой своей идеей ношусь уже несколько лет, все говорят, что она очень неплоха, но на это не идут, нужен какой-то конструктив. И когда собирались ехать в Брюссель, там же все прекрасно понимали, что сама идея Масхадова, которую озвучивал Закаев, она имеет право на обсуждение. Но она не была бы реализована. И поэтому тяжело увязать одно с другим.
Вопрос другой. Я вам скажу, что то же аналитики и специалисты говорят, что Масхадов был нужен живой. Чтобы очень много, наверное, было бы открыто страниц, которых мы не знаем. И мы задаемся вопросом. И для меня очень важно было, чтобы все-таки назвали тех негодяев, которые развязали эту бойню, тех , которые разграбили эту республику, принесли столько горя и в Россию, и в Чеченскую Республику. Кто сидит на этой нефти, кто сидит на торговле оружием. И как совершались теракты, кто за этим стоял. И так далее. Например, как у гражданина страны и как у профессионала, у меня много вопросов было. И, наверное, мы могли что-то узнать об этом. Но, к сожалению, произошло то, что произошло. И каждый вправе предположить, что увязано там, и можно еще десяток других версий выдвинуть. Но мне очень сложно. Я имеющейся фактуры считаю крайне недостаточно для того, чтобы делать такое предположение.
Такие опасения и до смерти Масхадова имелись. Посудите сами, мы говорим, что основные факторы, которые влияют на распространение терроризма и вообще преступности, это коррумпированность властей, жестокость правоохранительной системы и, очень важно, тотальная безработица. Но все это осталось. И сейчас полномочный представитель Президента по Южному Федеральному округу Козак Дмитрий Николаевич бьется с этим, пытается внести изменения. Наметил серьезное мероприятие. Одновременно и освободиться от зарвавшихся чиновников, и в то же время, хоть немножко дать возможность руководить на местах, хотя бы иметь возможность создавать экономическую базу региона. А пока нет рабочих мест, пока за каждое место, любую справку, любое решение вопроса нужно платить деньги.
Это порождает недовольных. И их число не сокращается. Поэтому находятся хорошие проповедники, а их немало развелось в последнее время, которые приходят и говорят: «Давай вместе с нами, мы тебе будем платить, мы тебе будем помогать и так далее». Эту сторону принимает значительное число молодежи. И здесь представляется, что нужно не силовые акции проводить, а нужно проводить работу с этими людьми, нужно создавать рабочие места, нужно показать этой молодежи, что есть место мирной жизни. И тогда радикализации у нас не будет происходить, а наоборот будет строиться светское общество и люди будут заниматься тем, чем должны заниматься.
ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО «ВРЕМЯ И МИР»: Сейчас приходится слышать такое мнение, что Аслан Масхадов, покойный, был единственным порядочным человеком среди чеченских моджахедов, с которым можно было вести переговоры. Мой вопрос немножко в контексте с предыдущим. Первое. Действительно ли был Аслан Масхадов таким человеком? К какой позиции он склонялся больше в последнее время, к самостоятельной Чечне или в составе России? И второе. Возможны ли все-таки и с кем возможны переговоры среди чеченских моджахедов, либо однозначно будет взят курс, как в свое время Владимир Владимирович Путин сказал, известная его фраза?
АСЛАХАНОВ: Я хочу напомнить, что я по национальности чеченец. А у нас есть один очень хороший обычай. О мертвом не говорят плохо или вообще ничего не говорят. Я буду в нашей беседе исходить из этого. Я никаких характеристик давать не буду. Единственное, я могу высказать сожаление, что, будучи неплохим командиром, он оказался слабым политиком, слабым президентом, потому что шел на поводу у тех, кто жил волчьими законами и привел республику к тому состоянию. В отношении того, что заявляют, что он больше был человек мира и так далее, я просто приведу вам пример, а вы делайте свои выводы. Я до известных событий в «Норд-Осте» Президента каждый раз при встрече просил провести встречу с Масхадовым. И я вам даю честное слово, сейчас уже, наверное, об этом можно говорить, Президент ни разу не сказал, что он против переговоров. Но он говорит, что раз вы выходите с этой инициативой, пускай Масхадов сделает заявление, что он и Басаев - это совершенно два разных человека, что он рвет отношения и требует от него или убраться или разоружиться. Чтобы он сделал заявление, что Хаттаба выдворяют или насильно или добровольно, что покидают эти непрошенные гости Чеченскую Республику и Российскую Федерацию. И не поднимать впредь вопроса о территориальной целостности России. То есть, о Чеченской Республике Ичкерия. Потому что по Конституции Чеченская Республика входит в состав Российской Федерации и не может быть никаких разговоров о выделении этого субъекта как независимого государства. И, к сожалению, сколько бы мы не предполагали по этому пути пройти, не получилось это. Но, наверное, есть причины. Пускай на это ответят как работники правоохранительные своего времени, так и историки. Но такие вопросы мы ставили. А сейчас, когда его нет, можно предполагать и говорить, что он был самый хороший, самый плохой, самый отвратительный или самый великолепный. Это уже вопросы истории.
АССОШИЭЙТЭД ПРЕСС: Я все-таки не совсем поняла, только что Вы говорили и до этого говорили, что Масхадов был одним из тех, кто призывал к миру, говорил, что готов обсуждать мир даже не поднимая статуса Ичкерии. Это что - Путин был готов на эти переговоры. Это было до «Норд-Оста» или после?
АСЛАХАНОВ: Да. Это было до «Норд-Оста». Помогали республике, давали деньги, давали вооружение, когда Примаков встречался с ним. Шли во всех вопросах навстречу. Но ни одна из договоренностей не выполнялась. И потом произошли трагические события «Норд-Оста», Президент сказал: все, никаких переговоров больше не будет.
АССОШИЭЙТЭД ПРЕСС: И все-таки если вернуться к вопросу - что будет дальше? Масхадова нет. Больше никто худо-бедно не будет говорить о мире. Что будет дальше? Будут бесконечные теракты? Президент будет говорить, что мы дальше будем мочить в сортире? Или есть какая-то перспектива мирного диалога?
АСЛАХАНОВ: Наверное, и вы знаете, что процесс переговоров с полевыми командирами и влиятельными людьми с ичкерийской стороны никогда не прекращался. Они никогда не афишируются, но встречаются с полевыми командирами. На меня выходило много полевых командиров в свое время. Они требовали гарантий собственной безопасности, я сказал, что я не могу дать такой гарантии безопасности. Я когда депутатом был, я не имел возможности, такой, как Кадыров старший и младший, миловать людей. Я не имею такой возможности. А переговоры проводились. И немало людей прекратили свои боевые действия. И я полагаю, что эту работу надо продолжать. Но нужно мух отделить от котлет. Есть люди, которые не хотят мирной жизни. Они прекрасно понимают, что если будет мир в республике, то им нужно будет отвечать за свои дела. Я поэтому всегда говорил: отделите мух от котлет. Есть бандиты, для которых убийства, похищения людей, резня - это образ жизни. Они по-другому не будут жить. У них столько кровников и столько они наделали, что и правоохранительные системы и кровники не простят им. А есть люди, которых просто принудили к тому, чтобы взять оружие в руки. Не учитывался такой фактор, что вообще на Кавказе, и у чеченцев в частности, если над тобой издевались, истязали тебя, брата, сестру насиловали, избивали, истязали, убили, то многие выполняют древний обычай – берут оружие в руки и уходят мстить. Или уходили с зачисток, в те времена были. И это люди, которые запятнали себя абсолютно не присущим чеченцам отрезанием голов, по нашим обычаям это категорически запрещалось. Никогда у нас этого не было. Я не знаю, откуда такие люди появились. Но откуда появились – понятно. Которые демонстрировали свою жестокость, издевались над людьми - это совершенно другие люди. И вот этим людям, за их жизнь нужно бороться, нужно показать совершенно другой мир. Показать, что им есть место в мирной жизни. За них нужно бороться. А тех, которые избрали свою жизнь – жить по-волчьи, значит, с ними нужно просто поступать. Или в тюрьму, как говорят, или ликвидировать, что сейчас и делается. Я не сторонник того, что война до последнего чеченца, война до последнего солдата. Всегда нужно искать путь, который самой короткой дорогой привел бы к миру. Безусловно, в этом направлении идет работа, но не афишируя, не показывая результаты свои. И я полагаю, что этим путем в первую очередь нужно идти.
«ФАЙНЭНШЛ ТАЙМС»: Что, с Вашей точки зрения, выигрывает Россия от смерти, от убийства Масхадова? Если она что-то выигрывает, то – что? Или она проигрывает, и тоже – что именно? И второй вопрос. Как Вы думаете, это убийство Масхадова повлияет на позиции Рамзана Кадырова в Чечне? И третий, последний вопрос. Вы несколько раз сказали о жестоком отношении к чеченскому населению. С чьей именно стороны, как Вам кажется, больше всего проявляется эта жестокость по отношению к мирному населению Чечни?
АСЛАХАНОВ: Первое. Выиграла ли Россия? Это как-то слишком объемно – Россия. Я в первую очередь сказал, что мы, жители республики, выиграли от этого. Что выиграют от этого те, которые борются с преступностью, и что в целом выиграет Россия? Я так представляю себе, что по крайней мере пока Масхадов был – был флаг, вокруг которого группировались все законные и незаконные, бандитские и прочие формирования Ичкерии. И в свое время я говорил, что если бы не было бы Масхадова или Басаева, кого-то надо было придумать. Если бы их не было два-три года назад, я думаю, что военные действия давно уже могли прекратиться. Сейчас, я считаю, что с этим значительно запоздали, потому что выросли целые группы боевиков, которые в любое время могут подменить друг друга. Они, может, мало известны, по крайней мере мне и вам, и спецслужбам они должны быть известны. И поэтому, если так по большому счету говорить, можно сказать, что выиграли в одном. Наверное, спецслужбы иных государств, это можно просто предположить, может быть, и отдельные государства каким-то нелегальным путем финансировали террористическую деятельность, партизанскую войну в Чеченской Республике, я думаю, у них желание уже просто аморфно помогать тому, кто не имеет никакого политического статуса, вряд ли появится. Я думаю, что значительно прекратится финансирование в республике. Я не имею в виду финансирование из самой республики, которое идет там. И с европейской части. Там, наверное, не прекратят. Но по крайней мере сократится. И в этом, я думаю, значительный скачок сделан в плане сокращения финансирования всех тех действий, которые проходят в Чеченской Республике. Там и сейчас испытывают, насколько я знаю, большие проблемы с финансированием. Потому что даже стоимость совершения терактов и так далее, она, по той информации, которой я располагаю, значительно сократилась. Потому что уже таких финансовых потоков, как раньше, не проходит.
Второй вопрос. Как повлияет? А что может повлиять? Вся власть в республике у него. Что повлияет? Я не думаю, что его власть уменьшится в Чеченской Республике после того, как не стало Масхадова.
И на последний Ваш вопрос. Здесь нужно сказать, что то, что было два года назад, сейчас этого нет в Чечне. Этих массовых зачисток, когда просто в массовом порядке издевались над людьми, этого нет, это запрещено. Сокращено количество похищений людей, значительно сократилось по сравнению с предыдущими годами. Но они продолжаются. Нечасто, но тем не менее они есть. И здесь обвиняет население в первую очередь местную правоохранительную систему и отдельных представителей спецслужб России. Потому что и те и другие абсолютно в одинаковых формах, одинаковых действиях и в одинаковое время приходят, похищают. И потом приходится разыскивать людей. Но все это уже не имеет той наглости, того цинизма, той жестокости, которая была раньше. Но тем не менее, они еще продолжаются. Не часто, но они есть.
ВЕНГЕРСКОЕ РАДИО: Мы слышали две версии смерти Масхадова, официальных версии. Одна – от федеральных войск, другая – от Кадырова. Кому Вы верите и какую роль играл Кадыров в этой акции и играл ли роль?
АСЛАХАНОВ: Насколько я знаю, вся эта операция проводилась только силами ФСБ. Другие подразделения, МВД и Министерства обороны, они на вспомогательных позициях были. А всю операцию проводила Федеральная служба безопасности. И любые другие заявления об участии в этом или о том, как происходила эта операция - я считаю, это присуще в России отдельным руководителям правоохранительной системы обязательно примазаться или подмазаться и заявить о своем участии в этом. По крайней мере, я не располагаю информацией, что кто-то другой проводил бы спецоперации.
ТЕЛЕВИДЕНИЕ ГЕРМАНИИ «ЦДФ»: У меня вопрос следующего толка. Масхадов никогда не брал ответственность за теракт на Дубровке и за события в Беслане. Скажите, сейчас, по прошествии уже полугода после событий в Беслане, можете точно сказать, что Масхадов не был причастен, по крайней мере, к этому террористическому акту?
АСЛАХАНОВ: Наверное, вообще точку, совершил человек то или иное преступление, может поставить только Господь Бог и суд. Поэтому я не могу так сказать. Я хочу сказать одно. Я очень хотел, чтобы Масхадов погиб или в «Норд-Осте» или в Беслане, пытаясь спасти этих несчастных людей, которые попали в этот водоворот бесчестия, в этот водоворот жестокости, насилия и несправедливости, которые прошли эти люди, которые гибли в «Норд-Осте» и в Беслане. Тогда у меня было бы основание с гордостью говорить, что он ошибался, много не так делал, подводили его. Но в нужный момент он показал себя как настоящий чеченец, как настоящий воин, как настоящий президент. К сожалению, этого не произошло.
ПОРТУГАЛЬСКИЙ ЖУРНАЛ «ДИ НОТИСИАШ»: В продолжение вопроса коллеги. Закаев несколько раз объявил, что Масхадов не причастен к этим терактам. Но власти России всегда настаивали, что нет разницы между Басаевым и Масхадовым. И что уровень жестокости Масхадова такой же, как у Басаева. Считаете ли Вы также, что он тоже несет ответственность за эти теракты? И можно ли сравнить ситуацию, которая сейчас представляется, с моментом, когда уничтожали Дудаева. Что на самом деле был всплеск военной операции, которая в принципе ничего не решала.
АСЛАХАНОВ: Второй вопрос я не очень понял. Но на первый вопрос я отвечу. Масхадов сам давал почву для его обвинения в участии в терактах, во всех преступлениях, которые происходили как на территории Чеченской Республики, так и в других субъектах Российской Федерации. Когда он заявлял, что полностью контролирует ситуацию и все силовые структуры Ичкерии. Он сам об этом заявлял. И тогда, естественно, даже будь вы президентом или директором ФСБ, вы бы сказали: раз вы говорите, что они ваши подчиненные, что они выполняют все ваши команды, вы верховный командующий, то вы и должны взять ответственность за совершенные преступные деяния или совершенные военные действия, террористические действия, те, в которые входят ваши вооруженные формирования. Поэтому он сам провоцировал это. А доказательств о том, насколько виновен он или нет, насколько велика его вина в том или ином, я в предыдущем вопросе ответил, не мне определять.
А второй вопрос я не понял.
ПОРТУГАЛЬСКИЙ ЖУРНАЛ «ДИ НОТИСИАШ»: Когда уничтожали Дудаева, появились другие полевые командиры, другие фигуры, которые продолжали войну. Ситуация сейчас приблизительно такая же, что исчез Масхадов и другие командиры будут пытаться проявить себя?
АСЛАХАНОВ: И первая и вторая - это была спецоперация по ликвидации лидеров Ичкерии. И когда уничтожили Дудаева, я должен сказать, что никакой растерянности в рядах в Ичкерии не наступило. Я не думаю, что такая невозвратная утрата - гибель Масхадова – для боевиков. И единственное можно только предполагать, что там может быть такая несколько закулисная драчка за должность, кто будет главным. А желающих быть главным, наверное, будет предостаточно.
«СТРАНА.РУ»: Вы сказали, что, к сожалению, так как Масхадов погиб, теперь уже все труднее узнать, кто развязал бойню в Чечне. Но насколько я понимаю, в России ведь тоже есть виноватые, которые тоже имели какой-то интерес. Как Вы думаете, будут когда-нибудь названы их имена? И будут ли они привлечены к ответственности?
АСЛАХАНОВ: К сожалению, Масхадов погиб не освобождая заложников от террористов в «Норд-Осте» и в Беслане. К сожалению, это не так. Я был бы рад, если бы он там погиб. Это было бы по-мужски. Но он погиб в бункере, когда его там взяли. Это разные вещи. Во-вторых, мне очень хотелось бы, чтобы когда-либо были названы «герои», которые приводили к власти режимы, и первый и второй чеченские режимы. Которые предавали Россию ради денег, ради нефтяного корыта, будь оно неладно. Ради незаслуженных званий и незаслуженных наград. Которые приносили в жертву солдат и молодых офицеров ради того, чтобы им было хорошо. Чтобы тех политиков, которые на крови и на страданиях и русского и чеченского народа строили свои политические карьеры. Очень хотелось бы, чтобы они были названы, чтобы страна знала «героев подлинных», которые толкали к этому. И очень хотелось бы, чтобы это было при их жизни, а не после того, когда их не станет или когда их убьют, как обычно у нас это бывает. Потому что по вине этих негодяев мы имеем похоронки почти во всей Российской Федерации и в каждую чеченскую семью пришло горе. По вине этих негодяев, которые продавали патроны, которые продавали оружие, которые продавали секреты, которые продавали народ чеченский ради собственной карьеры и так далее. Которые привели к этой трагедии в Чеченской Республике, сами уехали за границу, живут в шикарных особняках, их дети учатся в престижных вузах, а из бедных семей сыновья и внуки воюют за идеи, которыми их напичкали. То есть, «героев» и с одной и с другой стороны много. Очень хотелось бы, чтобы их назвали, когда уже или мы умрем, или когда они умрут.
РАДИО «ЧЕЧНЯ СВОБОДНАЯ»: Как Вы, как чеченец, оцениваете то, что труп Масхадова, который есть, не выдадут родственникам. Вы знаете, насколько важно нам, чеченцам, чтобы была могила, чтобы родственники могли приходить поклониться.
АСЛАХАНОВ: Я свое мнение сказал еще когда был депутатом Государственной Думы. Я голосовал против этого закона. Почему? Потому что мы знаем в Чечне случаи, когда те, которые уходили от традиционного ислама и становились ваххабитами, убивали и отца, и сестру за то, что они не истинной веры. К сожалению, непослушание детей уже стало нормой. Потому что те, которые воюют, говорят: вы нас не смогли спасти, а теперь не мешайте нам, мы сами будем защищать себя и свое будущее, как мы можем. И обвинять всех родителей в том, что они воспитали плохих детей, негодяев и так далее - тогда у нас, извините, на свободе никого не останется. Я имею в виду в целом в Российской Федерации. Я думаю, это в Израиле, когда террористов убивают, их заворачивают в свиную шкуру и хоронят. Это ни в коей мере не способствует умиротворению. И это порождает еще и дальнейшую эскалацию. Я думаю, ничего страшного не было бы, если бы выдали тело и Масхадова, и других, которые были уничтожены, чтобы их могли похоронить. И по мусульманским, или по православным, или по буддистским традициям могли люди приходить на могилу. По-моему, во Франции есть такая очень хорошая традиция: там не ставят памятник человеку, какой бы религии он ни был, в течение нескольких лет. И когда они убеждаются, что к этому человеку проложена тропа, что к нему массами ходят люди, тогда только ему памятник ставят. А здесь бы жизнь, наверное, доказала бы, кто из этих людей заслуживает искреннее уважение, а кто не заслуживает этого. Нас в Советском Союзе учили, что родители не отвечают за детей и дети не отвечают за родителей. Я думаю, что это было правильно и нужно этого придерживаться. Вопрос другой, если они знали и благословляли своих детей, давайте убивайте и стреляйте, то тела этих людей не только выдавать не нужно, но и этих родителей надо высылать на остров Врангеля, чтобы с белым медведем они жили.
«АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС»: Вы, чеченец, Вы не раз говорили, что для Вас очень важна судьба чеченского народа. Когда Вы узнали о смерти Масхадова, какое Вы испытали чувство? Это радость, что один шаг на пути к окончанию войны, или все-таки какие-то опасения? Какие чувства Вы испытали?
АСЛАХАНОВ: Наверное, у меня, как и любого чеченца, к своим, и не только к своим, к тем, которые носят форму, погоны, какая-то привязанность есть. Потому что я более 33 лет проработал в органах и знаю, как нелегко даются звезды на погонах. Он был очень неплохой военный. Я с сожалением для себя подумал: он мог бы такую блестящую военную карьеру сделать и как он трагически закончил. Он мог очень много сделать, просто оставаясь военным, если бы не полез в эту грязную политику, политику, где люди непорядочные спекулировали священными словами, грабили эту республику. Я думаю, что человек, который считает, что окончание войны это не праздник для него, это больной человек. Я за окончание любой войны. Но я прекрасно понимаю другое, что уничтожение Масхадова еще не означает окончания войны. Война, кстати, я должен вам сказать, в Чечне давно закончилась. Я еще в 1991-м или в 1990-м году заявлял, что войны в Чечне нет. Ее нет. Там идет партизанская, минная, террористическая война. Потому что война - это когда две воюющие стороны имеют технику, самолеты, танки, снаряды и так далее. Это война. А когда военная кампания выиграна, когда идет борьба с теми, которые остались, проводится кампания по их ликвидации или пленению, это называется в данной ситуации антитеррористическая деятельность. Это борьба с террористами, бандитами и так далее.
ЦДФ: Вспоминая последнее открытое письмо, по-моему, напечатанное в «Коммерсанте», он говорил о том, что нужно использовать последний шанс и если этот шанс не использовать, то Россия через какое-то время столкнется с угрозой совершенно другого масштаба. Его нет. Как Вам кажется, во-первых, согласны ли Вы с его этим предупреждением? И как Вам кажется, осознает ли Кремль, с какой опасностью после этого он столкнется на Кавказе?
АСЛАХАНОВ: Я должен сказать, что я не знаю, кому принадлежит авторство, ему, а может быть, как раз и Кремлю авторство принадлежит. Я свидетель, на одном из совещаний подготовленная аналитическим центром докладывалась служебная записка о том, что нужно искать, с кем можно было бы переговаривать. Тогда вопрос стоял - и с парламентом, может быть, если Масхадов свои договоренности не выполняет. Или, может быть, из других авторитетных полевых командиров, еще тогда был живой Руслан Гелаев, с другими, кто может способствовать принесению мира. Что, дескать, сейчас там находятся боевики и их лидеры, которые имеют советский менталитет, так если образно сказать. Которые знают, что такое интернационализм, дружба, в регионах видели совершенно другую жизнь. Если это в ближайшее время там не делать, то подрастающее поколение, кроме того что с закрытыми глазами за 13-14 секунд может собрать и разобрать автомат и стреляет великолепно и так далее, ничего не знает, оно не видело другой жизни, они видело только одну жестокость. Они видели, что прав только тот, у которого много охраны, много оружия и много денег. И если час настанет, когда уже уйдут другие, с ними будет договариваться очень тяжело. Эти вопросы обсуждались. Различные меры направлены на то, чтобы отвлечь молодежь, способствовать формированию другого мировоззрения и так далее. Обсуждалось и что-то предпринималось. Но это было года три назад. Я не знаю, когда такое заявление делал Масхадов, но я знаю, что… Но тогда он опоздал. Об этом уже в Кремле, вы говорите, знают ли? Кремль знал об этом и выказывал серьезную озабоченность.
РАДИО «СВОБОДА»: Факт, что Аслан Масхадов находился в доме мирного жителя этого села, наталкивает на мысль, что в Чечне многие поддерживали Аслана Масхадова. Скажите, пожалуйста, Ваше мнение, почему народ поддерживает Аслана Масхадова, если он представитель бандформирований?
АСЛАХАНОВ: Во-первых, очень сложно согласиться с таким синонимом, раз в одной семье приняли Масхадова, то многие его поддерживают. С этим сложно согласиться. Второе. Он у родственников жил там. Это был его дальний родственник. Это второе. Третье - это тактически было очень правильно сделано, потому что это самый спокойный регион в Чеченской Республике - Толстой-Юрт. И меньше всего его могли там искать. Четвертое, там было подготовлено. Не потому что сразу он прошел – иди и живи. Там заранее подготовлен давно был бункер специальный для того, чтобы там могли укрываться. И эти факторы нужно учитывать. Но другое – менталитет чеченца. Если вы знаете, по обычаю чеченец, если к нему пришел человек, который совершил убийство и забежал к нему в дом, говорит, помогите мне, меня преследуют, то по чеченскому обычаю он три дня должен этого человека охранять и головой своей защищать. Это традиция чеченская. Я думаю, что не во всех селах она ликвидирована. Но можно придумать много факторов. Безусловно, в Чеченской Республике есть симпатизирующие Масхадову. Но и есть те, которые проклинают его за то, что столько горя и несчастья принес он в эту землю. Я часто бывал в республике, особенно когда военная кампания была, вы, наверное, многие знаете один такой очень показательный случай. Когда бежали во второй военной кампании чеченцы, что говорили чеченские женщины. Они нас, мужчин, ругали. Почему, говорят, вы снова допустили эту войну? В конце концов, что, говорят, нам сделали эти русские? Что вы с ними не можете договориться? Почему вы опять допустили войну? Неужели вы не понимаете, что с нами будет? Будут гибнуть наши дети, старики. И будьте вы прокляты все. И называли и тех, кто в Чечне, и тех, которые вне Чечни. Они нас всех проклинали, потому что у нас не хватило ума. И таких людей, которых проклинают те, которые перенесли горе и страдания, и проклинают федералов, и проклинают Масхадова, и проклинают Басаева. И меня проклинают тоже немало.
ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО «ИРНА»: После смерти Масхадова, не считаете ли Вы, что его соратники и родственники будут мстить за него и снова будет гражданская война в Чечне?
АСЛАХАНОВ: Гражданская война в Чечне с 1993-го года, если я не ошибаюсь. Когда Дудаев разгромил оппозицию и столько жертв человеческих было. Уже с тех пор идет гражданская война. Я со страхом смотрю, что будет потом. Когда-то, наверное, придет мир в Чеченскую Республику. И тогда чеченцы вспомнят, по чьей вине погибли их дети. И тогда вендетта будет. Очень серьезная вендетта будет. А сейчас каждая сторона делает то, что может. И не скажешь, что либеральничают, проявляют гуманизм, демократию и так далее. Действуют как могут. Пытаются сделать как можно больнее. Посмотрите теракты, которые совершаются. Ведь до деталей продумывают. Бьют в самое святое, в самое дорогое место, в самое болезненное. Даты специально подбирают. Чтобы можно было не только о чеченской жертве, но и когда совершили теракт. Посмотрите, додуматься: 1-е сентября, когда мы наших ангелочков в школу ведем, совершить такое безумие. Захватить роддом. Роддом это место, где ангелы рождаются. И по любой религии. Что можно еще больнее сделать? Конечно, нужно быть готовым ко всему. Мы пытаемся сейчас найти виновных, почему в Беслане просмотрели. Был бы не Беслан, был бы Адыгей, была бы Покровка или еще что-то. Ведь детей в школах у нас, слава Богу, много, хоть я хочу, чтобы еще больше было, но много, их всех не закроешь. Поэтому нужно быть готовыми. Нужно, с моей точки зрения, проводить активную работу, направленную на то, чтобы неинтересно было, чтобы противно было воевать одной стороне. А те, которые хотят жить по-человечески, которые приносят в жертву наших с вами детей, наших дорогих, любимых людей и так далее, чтобы отправить их или в тюрьму или на тот свет.
ЖУРНАЛ «РУССКИЙ МИЛЛИОНЕР»: Вот война и события в Чечне замешаны на деньгах и на больших деньгах. Имеет ли уход Масхадова из жизни последствия те, что все эти тайны, которые связывают в том числе и с Москвой, с Россией, с Кремлем, будут похоронены навсегда? И второе. Все-таки изменятся ли западные финансовые отношения с Ичкерией в связи с гибелью Масхадова?
АСЛАХАНОВ: Есть такая хорошая русская поговорка: «Нет ничего тайного, что не стало бы явным». Я вам скажу, и сейчас очень многое знают. Те, которые должны знать. Причем шикарная, богатая информация. Вопрос другой. Когда сочтут нужным эту информацию использовать против национал-негодяев? Что, мы не знаем, кто в Чечне ворует? Кто сидит на этой федеральной целевой программе восстановления экономико-социальной системы в Чеченской Республике? И воровские схемы разработаны были и в ту военную кампанию, и сейчас. Что, не знают те, которые здесь открыто действовали в Москве в 97-м, 98-м году, в 99-м году? Они знали, кто в Чечне миллионы долларов украл. И когда они здесь в Москве скрылись, их воровали, выбивали с них эти деньги. И прекрасно знают, кто является хозяином этих минизаводов по изготовлению конденсата. Прекрасно знают, что за первую и вторую кампании, когда с ворованной нефтью двигались бензовозы, ни один из них не пострадал. Как не пострадало нефтехранилище, когда бомбили Грозный. Никто не пострадал. Этих «героев» знают. Наверное, когда-нибудь информация станет не только гласной, но и наверное те, кто это делали, они ответят за свои деяния.
Нужно нам понимать: политика есть политика. Мне много приходится ездить по многим государствам. И сейчас опять я уезжаю. У нас бывают такие откровенные разговоры с политиками. Я политикам честно говорю, было бы удивительно, чтобы вы хотели, чтобы Россия стала вновь супердержавой. Чтобы мы были равными с вами или превосходили вас. Но если вы этого хотели, это был бы просто нонсенс. Это политик не вашего государства, а вашего противника. И когда вы говорите, что вы за нас, чеченцев, то, что происходит, переживаете, болеете, помогите нам, покажите, что вы действительно переживаете за нас. У нас море инвалидов, которые, подрываясь на минах, калеками стали. Море больных людей, потому что с приходом к власти Дудаева у нас практически медицина была свернута. И только на труде энтузиастов, врачей-фанатиков и держится, что там держится. Возьмите – полечите, возьмите – протезируйте. Просил и в Америке, и в Англии, и в других государствах, возьмите нашу молодежь на учебу к себе. Возьмите. Что стоит Америке взять, 50 штатов, а в каждом штате до 20-30 высших учебных заведений, по три-четыре человека в каждый вуз. Возьмите ребят, покажите им совершенно другую жизнь. Сделайте их демократами. Они вернуться в Чеченскую Республику, в Российскую Федерацию, они будут поборниками демократии и поборниками нормального житья, без войны, они будут ненавидеть войну. Я уже сколько раз об этом говорю. Но ноль внимания на это все. Говорят, правильное предложение, хорошее, в Англии, в частности в Палате Лордов, как будто бы заинтересовались. И может быть, хоть чуть-чуть что-то удастся сделать. И изменится что-либо или нет? Тональность может измениться. Критика может увеличиться или сократиться. Но взаимоотношения экономические, финансовые и прочие, они никогда не изменятся, потому что там совершенно другие интересы. А политическое давление через трагедию Чеченской Республики у нас умеют делать, с помощью интересов подойти к этому. Но мы уже привыкли к этому. Я думаю, что реакция со стороны российских властей будет умеренной, наверное, она будет не истеричная, спокойная.
РАДИО «МАЯК»: Было две фигуры – Басаев и Масхадов. Всегда они воспринимались как синоним терроризма. Мы знаем, как силен авторитет в Чеченской Республике, сила авторитета. Вот один из этих синонимов убили, не стало Масхадова. Но, по Вашим словам, как будто ничего не изменилось. Ну, небольшая драчка будет, передел собственности. Одну голову срубили, десять вырастет? Так, может быть, что-то изменится, если убьют Басаева, например? Или тоже будет передел власти и ничего не изменится, война продолжится?
АСЛАХАНОВ: Во-первых, свято место пусто не бывает. Это раз. Во-вторых, я думаю, что у государственного комитета обороны Чеченской Республики Ичкерия, так они себя называют, хватит разума, чтобы этого не делать. Если Басаева они избирают главкомом своим, то это означает путь войны. Пока вы нас не уничтожите, мы будем вас уничтожать. Это примерно так можно будет растолковывать их действия. И мне представляется, что, наверное, это все-таки будет не он, а какая-то другая фигура. Я приводил пример с Дудаевым: казалось, у Дудаева такой авторитет огромный был, что он погиб и все там растеряются, все будет валиться из рук и так далее. Там уже, оказывается, сидел в низком старте Яндарбиев. И мгновенно это пустое место заполнил. И как ни в чем не бывало продолжал делать то, что делали до него.
АГЕНТСТВО «МИГ»: В свое время Вы выступали со своим планом мирного урегулирования в Чечне посредством переговорного процесса. Теперь в связи с гибелью Масхадова, кто, по Вашему, мог бы выступить переговорщиком со стороны боевиков?
АСЛАХАНОВ: Я вернусь вновь к своему плану. Я думаю, что он сейчас еще может быть более значимым, чем был до этого. Я уже неоднократно его озвучивал. В связи с тем, что нет явного лидера, который бы не вызывал аллергию у второй переговаривающейся стороны и который может отвечать за все воюющие стороны, я предлагал следующую схему. Там по 15-20 человек выбрать уважаемых, авторитетных жителей Чеченской Республики, которые начиная с 1991-го года жили в этом аду. На глазах происходило крушение всех надежд. Которые в полной мере испытали на себе эту жестокость и ад, которые для них устроили как военные кампании, так и режимы. И которые не одного человека похоронили за весь период, в каждой семье, в которую пришло горе. Вот из этих авторитетных 15-20 человек выбрать. И такое же количество со стороны ичкерийской, те, которые воюют. Но людей, против которых федеральными властями России не возбуждены уголовные дела, которые не занимались хищением людей, работорговлей и прочим. И в то же время пользовались бы авторитетом у тех, кто воюет. Я предлагал им дать возможность, чтобы они где-то собрались. Пусть это будет в России, или пусть это будет где-то за пределами России, в любом государстве. Чтобы они слова президента - мне неважно, какой статус будет у Чеченской Республике, мне важно сохранение территориальной целостности Российской Федерации - во главу угла поставили этот не обсуждаемый вопрос, аксиому, не требующую доказательств. А дальше уже разрабатывать различные меры, направленные на то, чтобы окончить эту безумную военную кампанию, которая сейчас в республике происходит. Вот такие были предложения. И я уверен, что нашлись бы достойные предложения, которые потом можно было бы предложить и федеральной власти России, и Путину, чтобы он рассмотрел, и, может быть, подписали бы и договор о прекращении боевых действий. Мне представляется, я могу ошибаться, один из реальных путей, который сейчас нужен, чтобы решить вопрос о переходе на мирные рельсы. Я уже года три его озвучиваю. Многие соглашаются с этим предложением, но пока никто не предлагает реализовать его. Других путей, к сожалению, я пока не вижу. Может быть, потом, в перспективе, появятся. Может быть, будет какое-то лицо, которое не будет вызывать аллергию ни с одной, ни с другой стороны, ни в самой Чеченской Республике, ни со стороны федерального центра, ни со стороны воюющих. Кто бы как бы волшебной палочкой махнул и решил вопрос мирного завершения этого безумия, которое творится на юге России.
ВОПРОС: Конкретную фамилию переговорщика не можете назвать?
АСЛАХАНОВ: Нет, я сказал: уважаемый, авторитетный. Допустим, в Чеченской Республике жил такой народный писатель Айбузар Айдамиров. Он всемирно известный человек, его очень обожают. И так далее. Вот таких людей оттуда и тех, которые воюют, не то что они все в волчьей шкуре, а есть которые и воюя на той стороне не потеряли человеческого облика и пользуются уважением. Вот таких людей нужно отбирать. Я не могу ни одной фамилии назвать, потому что я их попросту не знаю. Знаю несколько человек, но где они и что они, не знаю. По той военной кампании я знал, там были довольно порядочные люди.
«ИРНА»: Масхадова нет, а его представитель находится в Вашингтоне и в Лондоне. В связи с этим после смерти Масхадова Российская Федерация какие меры может принимать в отношении Закаева и его представителя в Вашингтоне?
АСЛАХАНОВ: Вообще ты сам бы лучше ответил на этот вопрос. Мы с тобой не первый день знаем друг друга. Кто создает этих всемирно узнаваемых людей? – Вы. Твои собратья. Извини, были многие, которые сейчас стали известными политическими деятелями, кто их знал в Чеченской Республике? Такую истерию устроили. Проводят конгресс в Дании, и все средства массовой информации, и в первую очередь электронные, все показывают и все. Уже, наверное, даже ребенок на улице знает, кто такой Закаев, кто такой Ильясов и так далее. Мы им плохую службу сослужили. Так никто бы не знал, спокойно жили бы они у себя, и вопросов бы не было. Что, у Масхадова первый представитель был, он немного поработал, сказал: извините, я работать не могу, ушел. И те тоже так поступили. Но в настоящее время они уже безработные, можно сказать. Они были представителями Масхадова. Чьими представителями они сейчас будут, я не знаю, наверное, найдут другого представителя. Но мне сегодня только передали, что Хамбиев, по-моему, министр здравоохранения, который представителем Масхадова должен был принимать участие в ПАСЕ, может, это «утка», но заявил о том, что он отказывается принимать участие в переговорном процессе. Я думаю, что он необразован, потому что он не может быть представителем человека, который в природе уже не существует.
ВЕДУЩИЙ: Коллеги, спасибо вам за активность. Позвольте поблагодарить нашего гостя за то, что, несмотря на плохое самочувствие, он нашел возможность провести с нами встречу. На этом пресс-конференция завершена. Спасибо всем.
