Известно, что главным документом страны, по которому возводятся новые электростанции, является генсхема размещения объектов электроэнергетики. В 2010 году ее должны принять в новой редакции, раскрыв сроки строительства новых электростанций до 2030 года.
Экологи уже празднуют победу - проект громадной Эвенкийской ГЭС, вызывавший их ожесточенное сопротивление, изъят из генсхемы. О том, за что документ можно ругать и есть ли за что хвалить, РИА Новости рассказал заместитель Председателя Правления НП "Совет рынка" Владимир Шкатов.
- Минэнерго РФ говорит, что генсхема уже доработана и внесена на рассмотрение. То есть, существует документ, который можно «пощупать», покритиковать. Каково ваше к нему отношение?
- Генсхема - документ, несомненно, нужный. Но он нацелен на среднесрочную перспективу и не дает четкого представления о тех шагах, которые в отрасли необходимо предпринимать уже сегодня. Он, как бы образнее сказать, - про мир будущего, где есть рост электропотребления, идут деньги в развитие отрасли, где все страны развиваются и мы вместе с ними. А окружающая нас сейчас действительность - совсем другая, и какой она станет через 5 лет - никто точно предсказать не может.
- Но все-таки, какие основные претензии к документу?
- Основная претензия к генсхеме проста - документ не дает нам понимания того, что будет происходить в энергетике в ближайшие пять лет.
Вот смотрите: у нас есть документ под названием «Энергетическая стратегия РФ до 2020 года». По идее, после него идет генсхема, а уже вслед за ней - требование к формированию единой энергетической системы страны. Три документа постепенно ведут нас от долгосрочного планирования к среднему и краткосрочному - государство после определения стратегии развития отрасли ставит задачу реализовать ряд важных планов. Генсхема «превращает» эту стратегию в такой документ, глядя на который любой читатель может понять, что в районе Сибири, к примеру, будут строить и модернизировать объекты электроэнергетики таким образом, на Байкале - вот это сделают, а на Урале - другое. Затем за дело берутся инженеры, проектировщики - и идет формирование схемы развития ЕЭС. И тогда горизонт в 5-10 лет будет четко просматриваться. Но пока этой связки генсхема не дает, и за это ее справедливо критикуют. Из документа совершенно не ясно, каким регионам страны отдан приоритет и почему.
При этом и атомщики, и владельцы теплогенерации чаще всего задают вопрос: что же будет с отраслью и с ними именно в ближайшие годы? Им говорят - вы здесь, в генсхеме, ответа не найдете. А для чего же тогда этот документ? А он, оказывается - промежуточный между стратегией и тем, в котором будут обозначены более краткосрочные планы.
- Может быть, вы от него слишком много хотите и стоит дождаться времени, когда на основе генсхемы начнутся работы по схеме развития ЕЭС?
- Я думаю, что решение надо принимать в самое ближайшее время, не ожидая нового документа. Потому что нам нужно понимать, как впишутся объекты, возводимые в рамках договоров на предоставление мощности (ДПМ), в свои регионы. Как под них подтянутся ЛЭП, как изменение конфигурации в энергосистеме приведет к выведению старых генерирующих мощностей. Сколько будет стоить каждый проект, какая будет финансовая нагрузка, вот что интересно. Пока генсхема на данные вопросы не отвечает.
Уже сейчас на основе генсхемы нужно очень быстро «нарисовать» понятную картину развития отрасли на пять лет, пусть и не с очень глубокой проработкой. Затем необходимо начать проводить исследования стоимости строительства, потребности в машиностроительных мощностях.
- Вы упомянули ДПМ. То есть генсхема и долгосрочный рынок мощности знают о существовании друг друга? Это же хорошо.
- Конечно, они знают друг о друге. Рынок - это механизм, не только формирующий для государства экономические сигналы развития отрасли, но и обеспечивающий, как это ни парадоксально звучит, стабильность в таких вопросах, как цена на электроэнергию и мощность, а также объемы их потребления. В генсхеме фактор ДПМ учитывается. Но в красивый стратегический документ, каким сегодня является генсхема, эти договоры на мощность втискиваются с трудом. Сейчас стоит провести расчеты с перспективой на 2-3 года вперед, чтобы понять, все ли объекты ДПМ согласуются с реальностью.
- В документе 2007 года были прописаны сроки вывода мощностей. В генсхеме они тоже определены?
- Проблема куда более сложна и серьезна, она стоит не только перед Россией, но и перед Европой и США. Дело в том, что основные энергетические мощности в наших странах вводились в одно и то же время. И после оценки технического состояния оборудования в 80-х годах 20-го века была осуществлена его модернизация, позволившая продлить срок эксплуатации электростанций еще на 20 лет. Но если и дальше продлять ресурс эксплуатации большинства электростанций страны, это может повлечь за собой огромные риски. Хотя бы потому, что по многим элементам энергосистемы уже нет чертежей и заводов, которые могут выпустить достаточное количество нового оборудования для замены старого. А если вы начинаете ремонтировать те или иные электроэнергетические объекты под разовый заказ, цена становится запредельной. Нужно сейчас, если мы хотим продлить парковый ресурс действующего оборудования, разворачивать на заводах цепочки по производству тех или иных элементов конструкции, чтобы сделать этот процесс массовым и удешевить.
Владельцы генерации в большинстве случаев не собираются выводить старые электростанции из эксплуатации, а собираются их ремонтировать. Но срок надежной работы ТЭЦ не зависит от этого. По причине естественного износа будут появляться трещины в корпусах, и уже ничего не сделаешь. Поэтому мы не можем и не вправе рассчитывать на то, что старые блоки еще 20 лет проработают. Что собираются сделать в Европа - там собираются вычленить линейки оборудования, доказавшие свою работоспособность и провести их массовую модернизацию, продлив ресурс еще на 20-25 лет. Это дешевле, если подойти к этому грамотно. А у нас спор о том выводить - не выводить, идет без понимания фундаментальной проблемы крайнего износа оборудования. У нас в стране более 60% оборудования надо бы серьезно менять и речь идет уже не о продлении срока эксплуатации. Когда Чубайс проводил реформу РАО ЕЭС, продажу генерирующих активов, все понимали, что нам обязательно нужно продать ТГК и ОГК для того, чтобы новый владелец генерации выкинул старье, лом генерирующего оборудования, которое в целом составляет где-то от 7% до 15% всей российской генерации.
- А какие в связи со всем этим претензии к генсхеме?
- Простые. К примеру, в генсхеме прописан вывод старых мощностей. До 2015 года надо вывести 8,4 ГВт мощностей. Но ведь этот объем старой генерации, примерно равный 4% от всей установленной мощности отечественной генерации, выйдет из строя сам, как бы цинично это не звучало. Его не надо специально выводить из работы. То есть, планы, параметры вывода оборудования, его обновления, нужно прорабатывать еще более детально, чем вводы новых электростанций. А этого в генсхеме тоже нет.
Подводя итог нашему эмоциональному разговору, хочу сказать, что планы государства по повышению на 40% энергоэффективности нашей экономики и строительство атомных станций - это очень не плохо. Умные люди понимают, что осуществить быструю замену старых тепловых электростанций новыми не получится. Данная задача просто неподъемна. Поэтому государство и поставило план по развитию атомной генерации, потому что после строительства ряда новых АЭС мы постепенно можем выводить стареющее оборудование и строить новые ТЭС, сбалансировав их по достаточному уровню. Но при этом надо выставлять к АЭС требования по маневренности, и это не проблема, а задача, которая имеет решение . Доля АЭС в энергобалансе страны увеличивается, значит нужно подумать и предусмотреть все параметры их работы, необходимые для энергосистемы. Думаю, что соединение двух вещей - АЭС и энергоэффективности действительно может помочь нам пройти этот весьма непростой период обновления оборудования отечественной теплоэнергетики.
