Авторы: Евгений Фатькин, Дмитрий Грачев
Заслуженный военный штурман РФ, полковник запаса Сергей Егоров в интервью РИА Новости рассказал об Игоре Ткаченко - о том, каким был в небе и на земле командир пилотажной группы "Русские витязи". Сергей Анатольевич до сих пор говорит о своем близком друге в настоящем времени.
- Сергей Анатольевич, как вы познакомились с Игорем Ткаченко?
- Мы познакомились во время подготовки к воздушному параду в 1995 году. Я был участником этого парада, и к нашему Ил-76 пристраивались истребители "Русские витязи". Второй раз мы с ним встретились в 1996 году в Финляндии, где они выступали, демонстрировали высший пилотаж. И тогда я обратил внимание на этого молодого подполковника. Он уже имел свою сольную программу, выполнял такие сложные фигуры пилотажа, как "Колокол".
Игорь был очень ярким человеком, очень выделялся. И мое сердце потянулось к нему. Нас судьба свела дважды отдохнуть в санатории. И не только мы с Игорем сблизились, но и наши семьи сблизились.Его супруга Галина, моя супруга Елена - мы постоянно вместе праздновали крупные события в нашей жизни.
Он присутствовал на моем 55-летии, и на его 45-летии 26 июня мы тоже сидели за одним столом. Игорь был на последнем своем дне рождения очень красноречив, он взял на себя функции тамады. Тогда он сказал последний свой тост. Тогда я последний раз видел своего друга, Игоря Ткаченко.
- Он всегда мечтал быть пилотом?
- Да, он мне рассказывал одну историю. Как-то раз в школе, в 10 классе, Игоря выгнали с урока. И он немножко походил по коридору, потом вернулся в класс через 10-15 минут. Заходит так, дверью хлопает и говорит: ”И все равно я буду летчиком!”.
- Каким Игорь был в семье?
- В семье Игорь был неоспоримым авторитетом. И его дети - сын и дочка - пошли в него. Дочка Даша, сейчас ей 20 лет, очень гордилась своим отцом. Я как-то раз подошел к ней и спросил: "Даша, что ты чувствуешь, когда ты видишь папу в небе? Она говорит: "Я хочу кричать - это мой папа, мой папа!".
А сын пошел по стопам отца. Его тоже зовут Игорем. Он стал летчиком-истребителем, закончил в этом году училище и летал на Миг-29. Не знаю, будет ли он таким же талантливым, как отец, но я думаю, отец готовил его к этой профессии серьезно. Мальчик растет очень серьезным, уже офицером стал. И я думаю, что традиции Ткаченко будут продолжаться. Это чисто летная семья, пропитанная авиационной романтикой с детских лет.
- Сергей Анатольевич, Игорь Ткаченко на земле и в небе был одним и тем же человеком?
- Игорь был доступен любому в той аудитории, где он находился. Он очень легко общался с людьми. Всегда внимание окружающих было приковано к нему. Когда он рассказывал какую-нибудь историю, всегда в этой истории была “изюминка”. И он к ней так красиво подводил, что было похоже на юмористический рассказ. Но когда готовился к полетам, Игорь мгновенно становился другим человеком. Свою работу он выполнял очень серьезно. Он настолько скоординирован. Он умеет видеть своих ведомых и при этом творить чудеса в небе.
- Пилоты обычно дают друг другу прозвища. А как называли Игоря Ткаченко?
- Я недавно узнал, что у него была кличка "Маэстро". Этот человек мог все. Удивлял он нас своим "Колоколом", поворотами в "Косой петле". А когда они начали выполнять полеты совместно со "Стрижами" - когда в небе 9 самолетов - и выполнять групповую "Бочку" - это был наивысший предел мастерства.
- Сергей Анатольевич, говорят, что летчики небо любят больше, чем землю. А как Игорь относился к своей работе?
- Игорь очень часто говорил, что не мыслит жизни без авиации. И пока здоровье есть, он и самолет - это единое целое. Я даже со своей стороны пытался как старший его товарищ говорить: "Игорь, ну сколько можно, уже 22 года ты летаешь в качестве истребителя, 20 лет ты в пилотажной группе, высокие нагрузки. Может, уже есть смысл передать эстафетную палочку другим ребятам?" Но он сказал: "Это Бог дал мне эту профессию, и я ничего другого в своей жизни не хочу".
- Действительно ли Игорь накануне своего последнего полета подал рапорт об увольнении? Он собирался уйти из авиации?
- Нет, однозначно нет. Я даже был возмущен, когда прочитал эти строки в интернете. Потому что 26 июля я с ним разговаривал и говорил, что, может, надо дальше пойти, выше. И такие предложения со стороны командования ВВС были. Но они находились в стадии рассмотрения. Игорь боялся расстаться со своим любимым делом. Но чтобы написать рапорт - такого близко не было.
- В день трагедии вы собирались ему позвонить, но не успели. Что вы хотели ему тогда сказать?
- Я всегда после любого воздушного парада делаю звонок. Но я понимаю, что надо какое-то время, чтобы произошла посадка, чтобы Игорь дал интервью журналистам. И я звонил ему всегда в районе трех часов дня. Я хотел поздравить его с Днем авиации. Но где-то в полвторого мне позвонили и сказали, что произошло столкновение двух Су-27.
Я кинулся обзванивать друзей, позвонил его жене, смотрел телевизор, каждое слово ловил. Шла очень противоречивая информация: то жив, то не жив. И все это настолько трагично закончилось.
Для меня это очень большая трагедия. Такого друга, такого близкого друга, у меня, я думаю, больше не будет никогда. Есть такая поговорка: “Летчики не умирают, они улетают и не возвращаются”. Наверное, это было сказано и про Игоря.
