Недавно в Москве прошел Конгресс национального бизнеса, где бизнес и власть говорили о стимулировании властью инновационных путей развития бизнеса. И почти одновременно был обнародован новый доклад Программы развития ООН «Преимущества для всех: стратегии ведения бизнеса и привлечением бедного населения», основная мысль которого состоит в том, что у бедного населения есть потенциал в сфере потребления, производства, инноваций и предпринимательской деятельности, который практически не реализуется.
О том, каким потенциалом обладает бедное население в России и других стран с переходной экономикой, рассказала в интервью РИА Новости директор научных программ Независимого института социальной политики Лилия Овчарова.
- Быстрый экономический рост в России и на территории других стран СНГ пока что не привел к резкому сокращению бедности. Действительно ли бизнес способен содействовать решению этой задачи?
- Экономический рост, безусловно, вовлекает все большее число людей в экономическую активность, в том числе и бедных. В России он способствовал практически двукратному сокращению бедности - это существенный результат. Однако значительный потенциал нереализованных возможностей бедного населения все еще существует. Есть несколько основных барьеров на пути реализации этих возможностей в странах нашего региона. Первый связан с местом проживания. Большинство бедных, которые не могут реализовать свой потенциал, - найти работу или начать собственное дело - это люди, проживающие в депрессивных регионах, преимущественно в сельской местности. Заставить бизнес прийти туда невозможно до тех пор, пока не произойдет развитие инфраструктуры, строительство дорог и транспортных магистралей, не будут созданы определенные преференции для бизнеса, расширение доступа к дополнительным ресурсам, субсидиям. В некоторых странах, к примеру, в Англии, существуют государственные программы поддержки депрессивных регионов. Для бизнеса такие капиталовложения - слишком большая нагрузка. Борьба с бедностью - это не задача бизнеса, хотя он автоматически содействует решению этой проблемы уже тем, что создает ВВП и рабочие места. Но все-таки его основная задача - максимизация прибылей.
- Может, бизнес не осознает, не знает о тех возможностях, которые есть на этих территориях?
- Бизнес, как правило, все знает. Туда, где есть возможность извлечения прибылей, он приходит достаточно быстро, особенно при развитых рыночных отношениях. Если бизнес не приходит в зоны концентрации бедного населения, значит, там нет для него выгоды или существуют административные и инфраструктурные барьеры. Сегодняшний рост цен на продовольствие в мире - это, если хотите, некий шанс для развития нашего сельскохозяйственного производства. Бизнесмены этот сигнал уже получили и теперь будут думать: выгодно ли им заниматься производством сельскохозяйственной продукции на территории России и других стран СНГ или нет. И если их поддержит государство в решении инфраструктурных проблем, то выгоду получат все - и население в виде рабочих мест и увеличения дохода, и бизнес, и государство.
- А если эта стратегия не сработает, депрессивные регионы так и будут медленно, но верно умирать?
- Как правильно отмечено в докладе ПРООН, рыночные и бизнес-подходы сами по себе не являются панацеей для бедных. Различные аспекты бедности требуют разных решений. Кто-то сможет получить преимущества от улучшения доступа на рынок, при наличии каких-то активов - земля, здоровье, образование - или небольшой доход для развития. Но люди, не имеющие практически ничего, не могут использовать преимущества рынка. Им необходима целевая поддержка для получения устойчивого дохода и использования рыночных отношений. Есть категория бедного населения, которая по некоторым семейным обстоятельствами (воспитание детей, уход за престарелыми и инвалидами в семье) остаются неконкурентными на рынке труда. Отсутствие сектора услуг, который мог бы поддержать хозяйство в этой ситуации, - детские сады, родительские группы, социальные работники - является серьезным барьером для реализации их возможностей. А при наличии нестандартной занятости, скажем, работа дома при наличии компьютера и доступа в Интернет - их потенциал также может быть реализован. И государственная поддержка этой категории граждан абсолютно необходима.
- Какие еще категории бедного населения пока не получают адекватной отдачи от экономического роста?
- У нас есть огромная категория граждан, которые хотя и работают, но получают зарплату, недостаточную для того, чтобы прокормить себя и иждивенцев. Есть еще одна категория - бедное население с очень низким человеческим потенциалом, чаще всего это маргинальные группы (люди, потребляющие алкоголь, наркотики), которых очень трудно завлечь в рынок труда. Эта группа в России, к сожалению, расширяется, а как с ней работать - никто не знает.
- В докладе упоминается так называемый «штраф за бедность» - это когда люди, живущие в бедности, платят за товары и услуги в несколько раз больше, чем население со средним и высоким достатком. Так, к примеру, жители трущоб Джакарты, Манилы и Найроби платят за воду в 5-10 раз больше, чем жители благополучных районов этих городов и больше, чем жители Лондона или Нью-Йорка. Есть ли такой «штраф за бедность» в России?
- «Штраф за бедность» существует и в отношении кредитов, электричества и здравоохранения.
У нас чаще всего «штраф за бедность» платят за проживание на депрессивных территориях. Это касается, в частности, оплаты жилищно-коммунальных услуг. Самые высокие цены на ЖКХ у нас - в малых городах и рабочих поселках, эти цены иногда выше, чем в Москве. Но здесь нужно учитывать: чем выше плотность населения, тем дешевле стоимость услуг. Маленькие населенные пункты в этом отношении всегда уязвимы. До сих пор нет ответа, что делать с вымирающими российскими деревнями. Некоторые политики считают, что нужно строить дороги и содействовать переселению людей из стран СНГ в депрессивные регионы. Недавний доклад Всемирного банка о пространственном развитии говорит о том, что заботиться развитием инфраструктуры нужно. А дальше - либо капитал придет туда, либо труд придет к капиталу. Но когда 1 км дороги стоит около миллиарда, нужно очень хорошо считать, оправдаются ли такие расходы, скажем для одной деревушки, расположенной в 200 км от транспортной магистрали. А предложения по переселению, на мой взгляд, ни к чему не приведут. Известные примеры массового заселения во время войны, либо переселения, связанные с гонениями, сегодня уже невозможны. Так или иначе, люди оттуда уйдут.
- В таком случае, труду, видимо, легче прийти к капиталу - что мы и наблюдаем с ростом численности трудовых мигрантов из стран ближнего зарубежья. Но можно ли такую бизнес-модель признать перспективной? И можно ли говорить о моральном бизнесе, когда эти люди иногда живут в нечеловеческих условиях?
- В мире сегодня наблюдается избыток трудовых ресурсов. Если местное население не может обеспечить бизнес рабочими руками, тогда бизнес достаточно быстро находит мигрантов. Это мы можем видеть в Москве. Как только стало очевидным, что свои на стройку не пойдут и что сюда могут приехать мигранты и работать за низкую зарплату, они и приехали. В каком-то смысле можно сказать, что таким образом российский бизнес способствует снижению бедности, но в других странах. Я заходила к эмигрантам, которые работают у нас в доме. Полуподвальное помещение с окошками, там тепло и чисто. Я вам скажу, что в деревне Тверской области условия жизни гораздо хуже. Да, есть жуткие условия на массовых стройках, но, видимо, у людей безвыходное положение, и они согласны жить в таких условиях. Бизнес пользуется этими ситуациями. И вопрос здесь, скорее, не в моральности или аморальности бизнеса. Он, в конце концов, не отвечает за то, где вы живете и что вы едите. Общество должно регулировать эти нормы. Более того, поддерживая низкооплачиваемую занятость и неадекватные современным стандартам условия жизни мигрантов, бизнес в данном случае способствует расширению бедности в своей собственной стране.
- Но стоит ли обществу заботиться обо всех, коль скоро мы взяли на вооружение психологию Запада, где каждый прежде всего сам за себя в ответе?
- Люди, живущие в асоциальных условиях, и ведут себя асоциально. И это не проходит даром для страны. Если вы хотите спокойно ходить по улицам, хотите, чтобы ваши дети могли без страха ходить в школу - вы должны об этом думать. Американское, европейское общество пропустило этот момент резкой сегрегации населения. У нас есть еще шанс ее не допустить, но, похоже, и мы уже его упускаем, поскольку не задаемся этим вопросом.
Создание условий для низко квалифицированного работника стоит дешевле, чем ликвидация последствий такой сегрегации. Серия автобусных аварий в Ленинградской области за последние несколько дней - иллюстрация того, что работают люди не той квалификации. Между тем есть другой сценарий развития бизнеса - это повышения производительности и качества труда. У нас этот потенциал еще не использован, производительность труда очень низкая. У бизнеса есть выбор: либо повысить производительность труда тех, кто работает, либо создать новые рабочие места и пригласить рабочую силу более низкой квалификации. Какой выбор сделает бизнес - зависит также и от сигналов общества. Определенное поведение бизнеса будет обществом признаваться и поддерживаться, и бизнес получит дополнительные очки. Я думаю, что практические примеры из разных уголков мира именно такого поведения бизнеса, приведенные в новом докладе ПРООН, могут стать толчком для реализации возможностей бедного населения и в нашем регионе.
- Отсутствие информации о бедных упоминается в докладе как одно из наиболее серьезных препятствий для внедрения инклюзивных-бизнес моделей. Какие товары и услуги им необходимы? Сколько они могут заплатить за них?
- Услуги и товары для бедных могут стать перспективой для развития новых бизнесов, особенно когда другие направления исчерпаны. Выход развитой бизнес-структуры на рынок с новым товаром для бедного населения - реалистичная модель. В докладе приводится пример из Польши, где транснациональная продовольственная корпорация объединила усилия с государственной организацией по вопросам детского здоровья и питания. Производителем продуктов быстрого приготовления и самой крупной в стране сетью розничной торговли продуктами была предложена потребителям дешевая молочная смесь с крупой, обогащенная витаминами и минералами для детей. К концу 2006 года затраты окупились, и новой продукцией стали пользоваться около 33 000 домохозяйств по всей стране. Сегрегация товаров и услуг для населения с разным уровнем дохода - модель, которую уже используют многие предприниматели. В Москве, к примеру, происходит определенное позиционирование сетей супермаркетов - «Копеечка», «Перекресток» и «Азбука вкуса».
- В докладе ПРООН приводится 50 практик из разных стран мира. Из региона Восточной Европы только четыре примера. Один - из Российской Федерации, описывающий деятельность организации по микро кредитованию, которая трансформировались в банк для предпринимателей мелкого и среднего бизнеса, увеличив тем самым доступ бедного населения к микрокредитам.
- Я бы сказала, что потребность в доступе к ресурсам - эта ниша с огромным потенциалом, которая у нас действительно не реализуется. Хотя мелкие предприниматели - это не совсем категория бедного населения. Это чаще всего категория людей с высоким потенциалом, живущих на депрессивных территориях и имеющая ограниченный доступ к ресурсам. Наша неразвитая банковская система предлагает очень ограниченный набор продуктов для клиентов. И хотя втягивание людей в систему кредитования я бы назвала хитрым ходом человечества, который заставляет людей много и интенсивно работать, - малый и средний бизнес, по моему глубокому убеждению, может процветать только за счет кредитных денег. Страховщики и банкиры - это те два мощных института, которые могут не только нас заставить работать, но и могут выстроить системы защиты от «наездов» бюрократии - иначе кредиты просто не будут отдаваться. Так что потенциал здесь действительно есть.
