О причинах, которые побудили его взять за основу фильма произведение Гоголя, сложностях съемок и необычных событиях, им сопутствовавших, в интервью РИА Новости накануне юбилея писателя рассказал режиссер нового фильма "Вий. Возвращение" Олег Степченко.
- Олег, почему за основу для своего фильма Вы выбрали произведение Гоголя? Думаете, современному зрителю Николай Васильевич будет интересен?
- Гоголь и сегодня современен. Взять, например, его "Мертвые души" - то, как там описана Россия. По-моему, ничего с тех пор в нашем Отечестве не изменилось. Это, конечно, касается душ, а не того, что у кого-то - "Мерседесы" и загородные дачи, а у кого-то их нет…
Был такой случай, когда мы искали натуру для съемок. До места сначала полтора часа летели на самолете, потом добирались на машине. Приехали в какую-то отдаленную украинскую деревню. В маленькой церквушке учительница истории рассказывает нам о храме. Я вижу люк в церковном полу и спрашиваю ее, что это за люк. Она серьезно начинает нам рассказывать, что говорят, это был подземный ход до самого Киева. А оттуда, понимаете же, до Киева полтора часа на самолете... И вот эта натура сразу "зазвучала" у меня, зазвучала небанально - брызгами гоголевского понимания мира, вот этого полного абсурда. И это только одна иллюстрация того, что некоторые люди до сих пор живут с "гоголевским" пониманием мира.
- Вы позиционируете картину как приключенческий фильм. В сценарий введен английский путешественник Джонатан Грин, который пытается разгадать загадку Вия. Этот драматургический ход рассчитан на то, чтобы привлечь зрителя?
- Да, в нашем фильме новый герой - англичанин Джонатан Грин, человек совершенно из другого мира, материалист. Когда он попадает к малороссам, которые во всем видят чертей, ведьм, то пытается все понять, не верит ни в одну историю, которую ему рассказывают. В этом столкновении культур - вся прелесть.
Но есть во введении нового героя и другой смысл. Он помогает подчеркнуть, что история "Вия" могла произойти на самом деле, что Гоголь - реалист.
Ведь в "Вие" очень долго описывается, как бурсаки живут. Это же бытописание стопроцентное, это наблюдение за жизнью! Вот я гуляю в Сретенском монастыре с ребенком - а у них же семинария там, и семинаристы молятся в определенное время. И я смотрю на них и начинаю представлять, что у них в этот момент может происходить в душе. Мне интересно, тем более, что я снимаю про бурсаков. А они смс-ки строчат и делают вид, что молятся! А идет их наставник - и они прячут телефоны. И я понимаю, что это и есть Гоголь, и не зря я это все сейчас вижу. Гоголь вечен.
И его сочинение фантасмагорично, а не мистично. Гоголь избегает пафоса, не учит тому, как жить, а показывает абсурдность событий через фантасмагорию. И я считаю, что в гоголевском "Вие" все буквально, и сам Вий – это тоже реальность. А какая – это зритель увидит, посмотрев фильм.
- Как Вы относитесь к предыдущим интерпретациям Гоголя? В частности, к фильму "Вий" 1967 года?
- Концепция "Вия" 1967 года – в том, что человек смертен. Панночка умерла, ее долго хоронят, долго говорят о случившемся. Зрители начинали воспоминать, как когда-то кого-то хоронили, задумывались о загробном мире. Но считаю, у Гоголя все не так, там юмор бесконечный. "Вий" – очень высокая планка и в кинематографе, и лично для меня. Хотя "Вий" - это же пустяковая штучка, Гоголь был молодой и так, левой ногой где-то что-то набрал, написал на наитии... Но его наитие, его просветленное сознание даже того времени и его восприятие - оно буквально, оно божественно, поэтому у него все так классно.
- Происходили какие-то мистические события на съемочной площадке?
- Иногда кажется, что сам Николай Васильевич нас направлял: было такое, что по непонятным причинам срываются съемки, возникает потребность переписать сценарий, переснять сцены - и как только материал переписывали, проблем со съемками больше не возникало.
Был случай, когда во время съемок фильма: мы должны были поехать в музей под открытым небом, чтобы посмотреть место для будущих съемок. Это была ранняя весна, музей еще не работал, смотрительницы должны были собраться специально для нас. Но наш вылет задержали, и мы вынуждены были просидеть в аэропорту несколько часов, поэтому на место приехали только вечером.
На следующее утро, встречая нас, женщины начинают благодарить, что мы приехали именно в этот день, а не раньше. Спрашиваем: "Почему?". Они рассказывают, что, когда сегодня утром одна из смотрительниц пришла открывать церковь, зашла в храм и услышала под куполом детский плач и крики о помощи. Она вышла на улицу и поняла, что кричат с озера. Оказалось, что на озере провалился под лед ребенок, и если бы никого не оказалось в этот момент рядом, он утонул бы.
Можно, конечно, сказать, что это совпадение, но я придерживаюсь того, что случайностей не бывает.
