В марте этого года частный Математический институт Клэя (США) объявил о присуждении Григорию Перельману «премии тысячелетия» в 1 миллион долларов за доказательство гипотезы Пуанкаре. Появятся ли математики с мировым именем среди нынешних выпускников российских вузов, в интервью РИА Новости рассказывает доктор физико-математических наук, проректор Независимого Московского университета (НМУ), декан факультета математики Государственного университета – Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) Сергей Ландо.
- Сергей Константинович, как бы вы оценили качество нашего высшего математического образования?
- Оно, безусловно, хорошее, но становится оно лучше или хуже – сказать трудно. Высшее математическое образование не очень качественное по всему миру. Какое-то время назад мы были на передовых позициях, но сейчас выравниваемся с остальными странами.
Очень хорошим показателем качества советского математического образования – более значимым, чем любые вузовские рейтинги сегодня – был массовый отъезд математиков в США и другие страны в начале 1990-х. Говорят, сейчас отток наших сильных аспирантов за рубеж сильно сузился. Но означает ли это, что мы перестали готовить хороших студентов, или что те стали оставаться в России – неясно.
- НМУ развивает сотрудничество с французскими университетами – насколько разнятся подходы к обучению?
- Французская математическая школа по сравнению с нашей чересчур формальна – много сил тратится на тщательное и последовательное обоснование каждого шага. Российская традиционно больше нацелена на поиск идеи, на понимание глубинных связей между вещами – часто процесс понимания сопровождается недостаточной проработкой деталей.
Так, знаменитое доказательство гипотезы Пуанкаре (и более общей гипотезы Терстона) Григория Перельмана, за которое ему была присуждена международная премия «Медаль Филдса» в 2006 году, изложено очень сжато. Есть математики, которые считают, что это изложение – лишь «пунктир», и требуется дополнительная работа по соединению «отрезков» для получения «сплошной линии».
Но мы активно сотрудничаем, студенты без труда находят общий язык.
- Для студентов, приезжающих к нам по обмену, более значима система обучения или преподаватели?
- Это неразрывно – кто и как учит. Скажем, в НМУ приезжают и студенты из США: среднестатистический американский университет собирает не очень сильных студентов, и для двух-трех выдающихся возможность поучиться один семестр среди столь же сильных у нас очень привлекательна. Кроме того, Москва – столичный город, а американские университеты по большей части расположены в кампусах и в деревнях; пожить в большом городе с другой культурой – интересно.
В этом семестре у нас было 22 человека, но в следующем – в связи с недавним терактом в московском метро – приедет меньше.
Для установления зарубежных контактов лучше всего подходят магистратура и аспирантура – с этого года обучение на этих уровнях будет вестись и на факультете математики ГУ-ВШЭ; идут переговоры о создании совместной магистерской программы с университетом Киото в Японии – надеемся, в ближайшие 2-3 года она заработает.
- Многие ли студенты и выпускники занимаются наукой в вузах за рубежом и у нас?
- По словам профессоров нескольких китайских университетов, где я был, выпускники школ не очень заинтересованы в занятиях научными исследованиями. Они ориентированы на бизнес и считают, что математическое образование поможет открыть собственное дело или устроиться на работу в крупной компании. Возможно, Пекинский университет исключение – но интерес к науке не массовый.
Говоря о Франции, надо различать, студентов каких вузов мы имеем в виду: университетов или высших школ. Только Высшая нормальная (ENS de Paris) и Политехническая школы готовят математиков, способных заниматься собственными исследованиями. Но это очень маленькие заведения: ежегодно они выпускают лишь по 25 математиков.
НМУ в течение многих лет вел студенческий обмен с Высшей нормальной школой – по 5 человек с обеих сторон ежегодно. Уровень подготовки и способности к самостоятельной работе высок у тех и других. Но и в России круг людей, готовых заниматься наукой, в последние годы, к сожалению, сильно уменьшился…
- Есть ли тогда перспективы появления новых перельманов?
- Нет необходимости, чтобы все выпускники университетов занимались наукой – важно, чтобы в ней их оставалось достаточно для ее развития. Возможно, наши выпускники будут востребованы в национальных исследовательских университетах – если у тех появится потребность в математиках, которые, помимо преподавания, хотят и могут заниматься исследованиями. Перельман же уникален, а каждый исследователь должен пройти в науке свой путь – повторение чужого неплодотворно.
В программе развития факультета математики ГУ-ВШЭ предусмотрено также создание международного математического центра. Важно, чтобы подобные центры создавались и влияли на уровень научных исследований вне столиц – это могло бы дать сильный толчок развитию науки в стране в целом.
Материал подготовила Мария Салтыкова (ГУ-ВШЭ), специально для РИА Новости
