Каннский фестиваль так необъятен, тут столько трасс, переулков и закоулков (и всяк бродит своими киномаршрутами), что иногда происходят события (или невесть откуда возникают фильмы) совершенно неожиданные.
Только что в одном из многочисленных залов, отданных каннскому кинорынку, показали документальный фильм британского актера и режиссера Кейта Аллена Unlawful Killing - о гибели принцессы Дианы. Название дословно переводится как "Незаконное убийство", но лучше перевести как "непредумышленное", и это слово, конечно, взять в кавычки. Ведь фильм разделяет все теории заговора по поводу гибели Дианы. Если верить Кейту Аллену (впрочем, все это уже звучало не раз), Диана еще в начале 1990-х предсказала свою гибель, за которой будут стоять близкие ей люди, а все долгое расследование трагедии, длившееся больше десяти лет, покрыто мраком тайн, недоговоренностей, а то и откровенной лжи. Те, кто вел расследование, закрывал глаза на очевидные факты, королевская семья всячески уходила от показаний, а прикормленные властями избранные журналисты откровенно и нагло врали обществу о том, что происходит.
Безусловный плюс фильма - дотошность Аллена, который не без помощи миллиардера Мохамеда аль-Файеда, отца Доди аль-Файеда (разбившегося вместе с Дианой), получил доступ ко всем возможным фактам. Работа над фильмом заняла, кстати, целых три года. Конечно, трудно оспорить тезис Аллена, что дело загадочное. И загадочность прежде всего в том, почему королевская семья, следователи, судьи сами окутали его завесой тумана. Значит, было что скрывать. Минус - излишняя тенденциозность: Аллен доказывает то, что жаждет доказать. Вообще смущает, что вокруг фильма слишком много откровенного пиара. Его раскруткой занимается крупное британское агентство DDA. Заранее известно, что в фильме продемонстрированы фото умирающей Дианы, публикация которых вызвала в свое время скандал. В пресс-релизе фильма этак ненавязчиво говорится, что его выход приурочен к 50-летию Дианы 1 июля.
При этом в статьях о фильме, появившихся до его показа, утверждается, будто его продемонстрируют во всем мире кроме Британии. Да откуда же известно, где именно продемонстрируют, а где нет? Фильм только-только закончен. Его нет даже в фильмографии Кейта Аллена на авторитетнейшем киносайте imdb.com. Чтобы его продемонстрировали во всем мире, для начала надо, чтобы его купили во всем мире. Возможно, купит и какая-то британская прокатная компания. Для этого картину и показывают на рынке.
Кстати, учтем, что каннский рынок и каннский фестиваль - это две параллельные системы. Фестиваль - это официальная программа (фильмы, включенные в каннский каталог - вместе с короткометражками их примерно сто пятьдесят) плюс неофициальные программы "Двухнедельник режиссеров" и "Неделя критики". Рынок - это сотни компаний со всего света и тысячи картин, которые они покупают и продают. А то у нас тоже горазды приврать. Сколько раз доводилось слышать от мастеров кино: "Мой фильм показали на Каннском фестивале!" Нет, ваш фильм показали только на каннском кинорынке, где его пытались продать, причем безуспешно.
Что до фестиваля, а именно его главной программы, - конкурсной, - то после первого дня она… не разочаровывает, но и не очаровывает.
Картины мэтров, которых в программе много, еще впереди. Сегодня будет показана первая из них - вызвавшая раскол в Италии комедия Нанни Моретти про католицизм "У нас есть папа". И чаянно или нечаянно (хотя в Канне не бывает нечаянного) вышло так, что первый конкурсный день оказался женским. О странном ощущении, которое оставила эротическая притча австралийки Джулии Ли (она, кстати, хотя и дебютантка, но известная романистка), мы уже говорили.
Столь же противоречивые эмоции вызывает и фильм британки Линн Рэмси "Мы должны поговорить о Кевине". Надо заметить, что это фильм из числа ожидаемых. Линн Рэмси давно ходит в перспективных режиссерах, тем более, что не снимала почти десять лет. Фильм очень красив, при этом полон шокирующих эпизодов. Он о трагедии матери, которая не может не любить собственного сына. А этот сын с младых ногтей - полный моральный урод, гад, садист. И чем взрослее, тем становится хуже. Мать играет Тильда Суинтон, у которой, похоже, попросту не бывает проходных ролей. Действие то и дело перекидывается из прошлого (разные дикие случаи с сыном) в современность, где героиня пытается начать новую жизнь после какой-то пережитой трагедии, сын почему-то в тюрьме, а муж и маленькая дочь куда-то подевались. И, в общем-то, выходит так (вот упрек фильму), что загадка "а что же произошло?", ответ на которую буден дан лишь в самом конце, держит зал гораздо сильнее, нежели конфликт "терпеливая мать - сын-негодяй", ради которого фильм и затевался.
Но о нем, по крайней мере, интересно говорить. Говорить о фильме Polisse известной во Франции актрисы и режиссера Майвенн (она же Майвенн ле Беско) неинтересно совсем. Название непонятно, но и бог с ним. Речь о полицейском подразделении, которое занимается проблемами детей, в том числе их отношениями с родителями, в том числе сексуальными преступлениями. Сама Майвенн изображает фотографа, которая делает репортаж о подразделении. Одна из тем фильма: как необходимость влезать в чужие семейные разборки сказывается на личных и семейных проблемах героев. Фильм отчаянно притворяется как бы документальным, но притворяется тщетно.
В итоге среди наших журналистов вновь возникли разговоры на тему, а почему же в конкурс не взяли "Елену" Андрея Звягинцева, которая гораздо сильнее? Особенно возмущался коллега, давно живущий во Франции. Заодно он сказал, что и во Франции много фильмов получше того, что сделала Майвенн, но их тоже не отобрали. А почему? А потому, что конкурсной программе необходимо некоторое количество не слишком сильных картин. Тогда призы достанутся тем, кому нужно - людям и фильмам, которые соответствует каннским вкусу и идеологии.
А появись в конкурсе Звягинцев? Смешает все карты! "Вот смотри, - сказал коллега. - Приз за лучшую женскую роль непременно достанется Тильде Суинтон. А "Золотую пальмовую ветвь" отдадут "Древу жизни" Терренса Малика. Предрекаю!" (Малик - классик американской режиссуры, снимающий картины так же редко, как наш Алексей Герман. "Древо жизни" - его всего лишь пятая работа).
Стоп! Что-то мы тоже увлеклись теориями заговора.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
