Недавно мой маленький сын вдруг ни с того ни с сего начал радостно выговаривать слово, начинающееся на букву "б". Из так называемой ненормативной лексики. После энергичного мужского разговора прекратил, так как понял, что есть слова, которые произносить не надо. Инцидент был исчерпан, ничего страшного не случилось.
Мне и самому в детстве случалось из хулиганства произносить нехорошие слова. А однажды, уже в четвертом классе, я их все выписал на специальную бумажку, эта бумажка попала к не слишком умной учительнице, она устроила скандал, маму вызывали к директору, тот долго и нудно читал мне мораль... Так что заранее заявляю, что я бесконечно далек от ханжества, и слова все эти употребляю, вот только надо знать время и место.
В этом-то все и дело. Когда я услышал дурное слово от ребенка, я на минуту задумался: где же он мог его услышать? И тут же сообразил: он мог услышать его ВЕЗДЕ. Сегодня на улицах, в метро, в маршрутках, в магазинах, да где угодно ненормативная лексика, самая непотребная матерщина звучит чаще и громче, чем "пожалуйста" или "спасибо". И больше всего выражается группа населения, которую принято называть молодежью. И мальчики, и девочки. В этом смысле – полное равноправие.
Из старших товарищей такое себе позволяют только какие-нибудь гопники, бродяги, люмпены, причем, как правило, находящиеся в состоянии алкогольной интоксикации. Не будучи пьяными, даже они подбирают другие слова, фильтруют базар, так сказать. Бывает еще, что кирпич на ногу упадет и в состоянии стресса вырвется. А молодые выражаются прямо и без обиняков, будучи абсолютно трезвыми и в самых спокойных, неэкстремальных ситуациях.
Похоже, что они не знают другого языка. Они матом не ругаются, они им разговаривают. Молодые люди, очаровательные девушки повсеместно громко, четко и ясно артикулируют грязным матом, не обращая внимания на окружающих.
А ведь так было не всегда. Я давно живу и помню. Конечно, люди всегда матерились. Была определенная прослойка граждан на грани утраты человеческого облика, которые изъяснялись примерно так: "А ты б.. – А он б... – А я б... – А б... – У б...". Я лично слышал такой диалог двух сильно нетрезвых мужчин возле гастронома много-много лет назад. Они друг друга понимали.
Или вот забавный эпизод в заброшенном, депрессивном совхозе в глубинке Московской области, куда нас, студентов, отправили на картошку. Работали мы на картофелеуборочном комбайне, прикрепленном к трактору. И однажды наш комбайнер дядя Витя полез внутрь своей полуразвалившейся машины, что-то там надо было наладить. А тракторист дядя Ваня этого не заметил и решил зачем-то поехать. Из нутра комбайна раздался страшный крик.
После этого досадного происшествия работяги вступили в "дискуссию", которую невозможно воспроизвести, а в переводе она звучит примерно так: "Зачем же ты, Ваня, поехал, когда я в комбайн полез?" – "А зачем же ты, Витя, в комбайн полез, когда видел, что я собираюсь ехать?" Понятно, что присутствие студентов, в том числе и девушек, их не смущало. Но чего еще можно было от них ожидать? Два безнадежных алкоголика, они других диалектов не знали.
Всегда выражалась матерно и интеллигенция. Еще как! Но это бывало уместно, а порой просто красиво. И только в своих компаниях, в тесном кругу. Или когда беседовали с сантехниками и разными прочими мастерами. Но не в публичном пространстве. Не на улице, не в лифте, не в магазине. И это касается отнюдь не только интеллигенции. Не было такого, чтобы отборная матерщина звучала со всех сторон.
И вот еще что важно. В советские годы существовал могучий и насыщенный пласт подпольной, неформальной культуры. Частично к ней относился тот же Высоцкий, а Александр Галич или, например, Аркадий Северный – в полной мере. Были и другие. Они выступали, пели песни неофициально, их тексты не проходили никакой цензуры, не рассматривались худсоветами. Они могли себе позволить написать, пропеть, сказать все что угодно.
Но, тем не менее, в их творчестве практически отсутствует матерщина. Да, Северный выступал с матерными частушками, очень остроумными, надо сказать. Но это был один-единственный такой номер в его репертуаре. У других авторов тоже изредка встречаются ненормативные словечки, но они всегда уместны, и именно потому отчетливо запоминались, что были исключением. Почему так было? Им никто не мог запретить. Но не позволяла внутренняя культура. И кроме того, они понимали, что публике это не нужно, не воспримут, не было спроса на такую лексику. Хотя знали все слова.
А что говорить о сегодняшних исполнителях? И многочисленные рэперы, и певцы типа Псоя Короленко или группы вроде "Барто" уже просто не в состоянии обходиться без матерщины. Они, похоже, просто не знают других слов. И теперь еще к ним присоединились искусствоведы, вручившие премию "Инновация" скандальной хулиганской арт-группе "Война" за изображение известной части мужского организма.
Во время церемонии вручения этой премии искусствовед Андрей Ерофеев, еще недавно работавший в Третьяковской галерее, смачно и с удовольствием произнес короткое название этого органа, а зал начал вслед за ним скандировать это самое слово. Взрослые солидные граждане уподобились прыщавым юнцам. И эти люди еще рассуждают о тенденциях в современном искусстве, считают себя "законодателями" в этой области. Хотя на самом деле просто пытаются, задрав штаны, угнаться за молодежью. И выглядят при этом жалко и противно.
И последнее, хотя вовсе не по значимости. Не буду говорить за всех, но у нас в школе, например, было принято не материться при девочках. Даже самые отпетые хулиганы и двоечники соблюдали это табу. Мы выражались в своем мальчишеском кругу. Они – наверняка – в своем девчачьем. Я и сейчас не могу материться при женщинах, даже если они сами выражаются, как сапожники. Позволяю себе, только если рассказываю анекдот или кого-то цитирую, когда из песни слов не выкинешь. Так привык, так уж сложилось.
Сегодня больше не существует никаких табу. И самое страшное, что когда эти молодые отмороженные парни и девушки заводят семьи и рожают детей, то они и сами продолжают изъясняться на единственно знакомом им матерном языке, и дети его усваивают с пеленок, с колыбели.
Какая же из всего этого следует мораль? И я не желаю претендовать на роль гуру или проповедника. Тут уж каждый выбирает по себе и для себя. Мой друг, журналист и поэт Ян Шенкман так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: "Мат жалко. Когда он на каждом шагу, в этом нет никакого смысла. Это очень сильное экспрессивное средство. Когда нет табу, нет и никакого удовольствия нарушать их. То, что мат сейчас повсюду, означает резкое снижение эмоционального фона. Ничего уже поразить не может. На экстраординарное событие реакция - ну и что. А раньше реакция была сильной. Как раз за счет того, что в обыденности ее не было".
Я далек от подобных эстетических изысков. Можете считать это стариковским ворчанием на тему "вот в наше время молодежь была не такая". Но, увы, это чистейшая правда. Это медицинский факт. И давайте называть вещи своими именами. Для того, что происходит с нашим младшим поколением, давно существует четкое определение: это типичное, классическое падение нравов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
