Фурор, который вызвал видеофильм отца Тихона «Гибель империи. Урок Византии» (дискуссия на ТВ, шлейф рецензий в печатных СМИ и оживленное обсуждение фильма в Интернете), по здравому рассуждению, не является чем-то нечаянным и, тем более, неожиданным.
Если говорить о политическом вещании, то эфир в момент выхода предвыборной президентской гонки на финишную прямую представляет собой торичелеву пустоту. Понятно, почему разговор, даже в самом общем и поверхностном виде о сегодняшних российских реалиях, опрокинутый в далекую историю, произвел эффект разорвавшейся бомбы.
Бомбы, как быстро выяснилось, не было. Была информационно - пропагандистская петарда. Устроена она довольно незамысловато. По своему наружному виду «Гибель империи» - всего лишь экскурс в историю Византийской империи с попутными рассуждениями экскурсовода о предпосылках ее расцвета и причинах ее крушения.
Что же касается собственно исторического пороха в пороховнице видеофильма, то он, по наблюдению одного из самых авторитетных российских византологов Сергея Иванова, профессора, научного сотрудника Академии наук России, оказался сильно подмоченным. Хотя бы потому, что Византия на протяжении тысячелетней истории была очень разной. Она была действительно очень могущественной до ХI века, а потом сильно сдала и покатилась неуклонно по наклонной. Ослабла ее экономика по причине неэффективности административного и жестко регламентированного управления ею, стали хиреть художественные ремесла, оскудевать материальные богатства. Она, в конце концов, отказалась от института «преемничества», такой формы передачи власти, когда император держал при дворе назначенного им будущего властителя, чтобы он прошел своего рода курс обучения управлению империей.
«Институт» себя не оправдал. Да это собственно признал и сам архимандрит Тихон: «С преемниками было: то повезет, то не повезет». Своего рода «византийская рулетка». Но о том, что на смену этому «институту» пришел династический принцип наследования власти, рассказчик забыл упомянуть.
Эти различия важны, когда речь идет о сопоставлении и сравнении того, что отец Тихон называет Византией, с тем, что он называет Западом, который тоже на протяжении обозреваемых веков был разным. Автор же это игнорирует. Он одни исторические факты опускает и выпячивает - другие.
Я не историк и не знаю до тонкостей всех подробностей истории Византийской империи. Но один факт в биографии Василия II - византийского императора, почитаемого автором в качестве образца, лежит на поверхности Интернета. Его отец Тихон осторожно обошел, чтобы не скомпрометировать образ выдающегося государственного деятеля.
Дело в том, что у Василия II было прозвище «Болгаробойца». Заслужил он его за то, что в ходе войны с болгарами ослепил 15 000 пленных и затем отпустил на свободу, оставив в каждой сотне по одному одноглазому поводырю. Еще у него было одно достижение: он вел войну с царем Иверии (западная Грузия) и победил.
Снова скажу, я не историк, но знаю, что самое славное прошлое - вещь обоюдоострая. Бывает, что хочешь кого-то уколоть острой аллюзией и сам на нее напарываешься.
Прибегать к историческим параллелям в рассуждениях о современной действительности стало расхожим и общеупотребительным приемом отечественной публицистики. Одни, походя и небрежно, рифмуют 2007-й с 1937-м. Другие: 90-е - с НЭПом. Третьи: РФ с Веймарской республикой. Кто-то горазд поставить президента РФ с Рузвельтом, а кто-то - с Муссолини...
В театре, когда историко-костюмные спектакли сходят со сцены, качественные декорации и гардероб не уничтожаются. Из их фрагментов спустя некоторое время конструируется оформление новых спектаклей. В советской киноиндустрии существовала та же практика. Из подбора костюмов, пошитых для «Войны и мира» Сергея Бондарчука, приодели героев фильма «Гусарская баллада» и еще нескольких костюмно-исторических картин.
Современные публицисты пользуются историей как большим складским ангаром, в котором можно найти выразительную аналогию и идущий к лицу известного политика какой-нибудь эффектный камзол с золотой нитью.
По этому принципу сложен фильм «Гибель империи. Урок Византии».
Отец Тихон не желает видеть фундаментальные причины упадка средиземноморской сверхдержавы - ее неспособность отвечать на вызовы меняющегося времени, учитывать новые внешние и внутренние факторы развития человеческой цивилизации. Он предпочитает говорить о тех частностях, кои являлись, как правило, следствием более глубинных процессов: об алкоголизме, о падающей рождаемости, о коррупции, разврате, сепаратизме, о неудачных реформах, об ослаблении веры, об иноверии и т.д.
Уязвимость по части фактологии в фильме отца Тихона сознают и его верные поклонники. Признав ее, занимают другой рубеж обороны.
Пускай «Урок Византии» не достаточно корректное историческое исследование, пускай это всего лишь тенденциозный дайджест, но зато, какая получилась поучительная для современной России притча.
Притча такая: в некотором царстве, в некотором государстве все было хорошо. На обширных территориях жило много народов в дружбе и в согласии. Тогда не было ни иудеев, ни эллинов; были одни ромеи. Была единая вера - православие, в отличие от католицизма - «неповрежденное христианство». Правил той страной император Василий II. Он скопил огромный стабилизационный фонд, преумножил золотой запас настолько, что для него пришлось рыть глубоко под землей спецхранилище.
А вот с преемником, увы, Византии не повезло. Не везло ей впоследствии с преемниками преемников. Мало этого, в стране появилась прозападная, а затем и провосточная партии. Обе они оказались партиями Предательства национальных интересов Византии. Им противостояла партия Национального спасения. Но было поздно. Империя в силу тлетворного влияния Запада и по причине агрессии с Востока развалилась, распалась, рассыпалась и пошла прахом. На ее месте теперь другие страны, другие народы, другая вера, другая культура.
Впрочем, как следует из этой же притчи, не такой уж и бессмысленной оказалась судьба Византийской империи, раз ее духовной и идеологической правоприемницей стала Российская империя.
Вот о ней теперь должны быть все наши мысли и заботы.
...Из произведения отца Тихона следует, что ничего другого России не остается, как вернуться к истокам могущественной Византийской империи. То есть стать снова империей, государство должно срастись с церковью, воспитать в народных массах имперский дух и всеми возможными силами противостоять тлетворному влиянию Запада.
***
В одной из дискуссий по поводу «Византийского урока» зашла речь о том, насколько он будет иметь успех у широкого зрителя. Мнения разошлись. Кто-то стоял на том, что сам фильм настолько шит белыми нитками, что веры ему никакой не будет.
На мой-то взгляд, белых ниток массовый зритель как раз и не заметит. Он найдет в нем идеологическое оправдание своим подсознательным имперским комплексам и с облегчением, с удовлетворением и даже с гордостью признается в них.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
