Окончательное превращение Владимира Путина из менеджера, нанятого страной и решающего текущие задачи, в национального лидера с широким горизонтом политического планирования происходит на наших глазах. Абсурдно полагать, что «План Путина» - это некий формализованный документ типа «Основных направлений социально-экономического развития...» или трехлетнего бюджета. Однако этот план, несомненно, существует. Несмотря на детальность и внешний технологизм последнего послания президента Федеральному Собранию, план этот, с моей точки зрения, состоит из нескольких вполне концептуальных положений.
Национальная модель демократии. Ее можно называть по-разному. Мне, например, представляется, что формула «суверенная демократия» описывает ее яснее и адекватнее других. Так или иначе, спор о том, в какой степени Путин является автором «системы 13 сентября», включившей в себя изменение порядка избрания губернаторов, отмену порога явки и более жесткие требования к избирательному процессу, можно считать оконченным. Президент позитивно оценивает изменения, произошедшие в последние годы, и делает очевидную ставку на развитие институтов, созданных и скорректированных в результате реформы.
Полуторапартийная система. Доминирование «Единой России», развитие ее как общенациональной партии с опорой на самого разного избирателя и «сплав ценностей» - очевидная основа дальнейшего развития партийной системы. Однако Путин не случайно говорит о гарантиях оппозиционной деятельности. Предстоящая жесткая конкуренция за «второй приз» на декабрьских парламентских выборах, борьба за роль главного ограничителя доминирования «Единой России» в политическом процессе - одна из наиболее очевидных таких гарантий. Оппонирование Коммунистической партии и «Справедливой России» - реальный и долгосрочный механизм того, что протестные настроения будут нормально канализированы, а левые партии нормально представлены в парламенте.
Справедливое общество. Путин, как мне кажется, ясно осознает социальный вызов, стоящий перед страной. Закон Токвиля действует все более отчетливо: растет уровень жизни, а с ним растут и притязания. Собственно, только Путину по силам «оседлать волну» общественных настроений, основанных на формуле «социальная справедливость». Повышение зарплат бюджетников, пенсий, денежного довольствия военным должно смениться действием постоянных принципов справедливого общества. Например, таких: помощь бедным, содействие инициативным, ответственность богатых, социальная солидарность.
Экономика инноваций. Нанотехнологии - не единственная инновация, за которую выступает Путин. Но она, пожалуй, наиболее показательна: незаметная глазу технология, в которую президент предлагает вложить сотни миллиардов. Такого рода подход - это отнюдь не растрата бюджетных средств. Это понимание долгосрочных вызовов, которые стоят перед страной. В конце советской эпохи отечественные программисты не смогли скопировать персональный компьютер IBM PC. С этого во многом и начался ее конец. Расширенная сырьевая модель национальной экономики не может существовать бесконечно долго. Необходимы перспективные проекты (такие, как «ГОЭЛРО-2» или те же нанотехнологии), способные качественно изменить ее структуру в ближайшие 20-25 лет.
Ставка на крупные корпорации. Упростим Шумпетера до лапидарной формулы: инновации приносят корпорации. Средний и мелкий бизнес по природе своей не в состоянии активизировать инновационный процесс. Да и конкурентоспособны в мире только крупные игроки. Так что ставка президента на крупные корпорации с государственным участием, на «русские чеболи» вполне оправдана. Однако и его тезис о «ручном управлении» совсем не случаен: крупный российский бизнес зачастую неповоротлив и коррумпирован. Ему необходим, так сказать, «действенный дирижизм».
Консолидация «русского мира». Объединение православных церквей - это очень существенный шаг на пути к объединению тех организаций, групп и общин в ближнем и дальнем зарубежье, которые можно назвать «русским миром». Но на нем движение не должно остановиться. И дело не только в восстановлении системы влияния СССР на мировые элиты и общественное мнение, хотя подобная система России сегодня жизненно необходима. Дело в реальной консолидации вокруг единых ценностей и интересов всех, кто говорит на русском языке.
Институциональная преемственность. Пожалуй, это наименее артикулированная часть плана президента. Именно поэтому вокруг нее разворачивается столь напряженная интеллектуальная дискуссия. Как обеспечить преемственность курса Путина? Виктор Кувалдин сказал недавно, что необходима некая «сеть». О неформальных договоренностях и клубных структурах как механизме преемственности говорят сегодня многие. Однако это не только не создает никаких гарантий, но и не соответствует политическому стилю президента. В самом деле: выступать все эти годы за развитие самых различных политических и общественных институтов, чтобы в стратегический момент передачи власти выбрать нечто? Полагаю, в случае выбора модели институциональной преемственности полноценным институтом подобного рода может быть только партия «Единая Россия». Кто еще сможет выдвинуть президента, а в перспективе - и сформировать правительство большинства? Кто еще опирается на столь широкую коалицию элит, в том числе региональных? Ответ очевиден, и он еще, уверен, прозвучит.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
