«Пока мяч в воздухе, коротко о составах». Котэ Махарадзе можно было разобрать на цитаты, как лучшие образцы грузинского кино. Теперь такого кино не делают, как и не комментируют с такими эмоциями футбол. Да и в футбол так не играют, как во времена Махарадзе. Впрочем, это мое личное мнение, я его никому не навязываю...
На этой неделе, 17 ноября, Константину Ивановичу Махарадзе, которого вся страна знала как Котэ Махарадзе, исполнилось бы 80 лет. Он недолго прожил после своего 75-летнего юбилея. 12 октября 2002 года, после незаконченного и в результате перенесенного на несколько месяцев матча Грузия-Россия, когда на стадионе «Локомотив» в Тбилиси погас свет, у Махарадзе случился инсульт. В декабре того же года он умер. Перед матчем он сделал прогноз в присущем только ему стиле: «Игра закончится за командой Грузии. Впрочем, мяч круглый...».
Махарадзе представлял грузинскую культуру, которая органическим образом входила в культуру русскую. А русская культура без грузинской была бы пресной, неполной, недостроенной. Странным образом тогдашний спортивный комментарий стал частью культуры, точнее, театрального искусства. Николай Озеров, комментировавший спортивные соревнования с 1950 года, был артистом МХАТа. Котэ Махарадзе, который вел репортажи с 1957 года, - артистом театров Руставели и Марджанишвили. Наум Дымарский - из театральной семьи.
Муж Софико Чиаурели, зять Верико Анджапаридзе, более 60 лет сценической деятельности, около 100 ролей в театре, 45 лет спортивных комментариев, 4500 репортажей. Этот человек считал величайшим событием XX века в истории Грузии победу тбилисского «Динамо» 13 мая 1981 года в Кубке Кубков. Махарадзе соприсутствовал при этом событии, вел репортаж из Дюссельдорфа. С моим другом Мишей Мельниковым, ныне футбольным комментатором «НТВ-Плюс», мы записали репортаж на чудо советской техники магнитофон «Легенда». Самую проникновенную фразу репортажа - с колоссальным зарядом лирики - я помню до сих пор: «Представляю, что сейчас творится в Тбилиси». В Тбилиси после гола Виталия Дараселия и затем финального свистка действительно творилось нечто невообразимое - революция и праздник одновременно.
Мог ли после этого Махарадзе вести репортажи в последние годы? Разумеется, нет. Он считал, что время большого футбола миновало. Как прошла - естественным образом - эпоха эмоциональных репортажей, где больше восклицательных знаков и артистизма, чем холодного журналистского профессионализма. А эмоции даже иногда мешали Махарадзе справляться со словами: «Кто это был... как... никак... Рамаз Шенгелия...».
Разумеется, великий артист и комментатор тяжело переживал обострение российско-грузинских отношений, из-за чего, собственно, и умер - и это не метафора, а правда. Вскоре после своего 75-летнего юбилея в эфире «Эхо Москвы» он сказал замечательную фразу, которая даже в письменной передачи сохраняет акцент и интонацию Махарадзе: «Один дипломат обижен на другого, один политик на другого, народ причем?».
Эта фраза - эпиграф к нелепым нынешним событиям, к безумному абсурду ситуации, когда заложниками политического противостояния становятся простые люди. Можно написать тонны слов о логике российских санкций в отношении Грузии, о внесенном на днях в Думу законе о правовом режиме торговых эмбарго, наговорить глупостей о специфической этнической преступности, о необходимости введения 20-процентной квоты для отечественных товаропроизводителей на рынках. Но в самом деле - народ-то причем?!
Константина Махарадзе похоронили рядом с Тенгизом Абуладзе, с запуска фильма которого в широкий прокат ровно 20 лет назад, собственно, и началась настоящая история перестройки - с массовым осмыслением того, что происходило со страной в минувшие 70 лет. Ушли знаковые фигуры русско-грузинской культуры, ушел большой футбол, ушла эпоха. Остались какие-то идиоты чиновники и милиционеры, отлавливающие грузин. Иваны, в буквальном смысле не помнящие родства...
...Благодаря товарищу Онищенко и помянуть-то Константина Ивановича в компании комментатора «НТВ-Плюс» Михаила Мельникова нечем: никакого грузинского вина в России не осталось. Впрочем, как говорил персонаж Бубы Кикабидзе доктор Бенджамен Глонти из великого кино всех времен и народов «Не горюй!»: «Нет. Пить не будем! Просто посидим...».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
