Николай Троицкий, политический обозреватель РИА Новости.
Жизнь, судьба, биография, ошибки, заблуждения и свершения Михаила Сергеевича Горбачева, которому 2 марта исполняется 80 лет, очень хорошо известны. Как практически любой реформатор, он не заслужил горячей любви граждан того государства, которое он возглавлял. Тем более, что его реформы привели к распаду этого самого государства. Однако в глобальном масштабе, особенно в Европе, его личность оценивают скорее со знаком плюс. Да и в любом случае он уже вошел в историю как человек, сумевший изменить мир.
Смотреть фотоленту "Михаил Горбачев - человек, изменивший ход истории" >>
Запас прочности
Родная страна Горбачева в результате его действий тоже изменилась до неузнаваемости. Но все-таки он навсегда запомнится не столько тем, что он совершил, сколько тем, чего он делать не стал. Это относится к двум кульминационным моментам его карьеры: когда он взлетел на самый верх партийно-государственной вертикали и когда утратил последние остатки власти.
Когда в апреле 1985 года Михаил Горбачев был избран генеральным секретарем ЦК КПСС, он не стал уподобляться трем своим предшественникам, которые либо как Брежнев и Черненко плыли по течению и старались ничего не предпринимать, либо как Андропов пытались что-то слегка косметически подправить. Он решительно взял курс на реформы, потому что понимал: больше так жить нельзя.
Конечно, попервоначалу эта решительность была не очень заметна. Ветры перемен дули исподволь и не слишком сильно, казалось даже, что Горбачев старается их попридержать, за что он подвергался критике со стороны прогрессивной интеллигенции. Но реформатору надо было учитывать политическую реальность и реальное соотношение сил в верхних эшелонах власти.
Генеральный секретарь отнюдь не был всевластным правителем, который мог творить все, что хотел. После суровой сталинской диктатуры и безудержного хрущевского "волюнтаризма" верхушка партии и правительства постаралась обложить себя буферами и подушками безопасности так, чтобы глава партии был всего лишь первым среди равных. Советским Союзом правил не один человек, а реальное коллективное руководство в виде политбюро.
Там, внутри, были свои сдержки и противовесы, разные группировки. Горбачеву пришлось несколько лет лавировать, осторожно выдавливать противников, замшелых партийных начетчиков, которые заботились, например, о том, чтобы в программе КПСС было твердо и ясно сказано о "преимуществах социализма". В то же время он постепенно сколачивал "пул" сторонников более решительных перемен.
Ничто не заставляло генсека начинать какие-либо реформы, ни экономические, ни, тем более, политические. Наоборот, в его ситуации гораздо проще было воздерживаться от любых резких движений. Он уже занял высший пост в государстве, его полномочия - довольно ограниченные - не оспаривались другими членами политбюро. Ему не надо было вести борьбу с конкурентами. Мог спокойно царствовать, лежа на боку. Запаса прочности, инерции хватило бы еще надолго.
Президент и партия
Горбачев повел себя совсем по-другому. Он не удовлетворился укреплением позиций в политбюро и должностью не только главного партийного начальника, но и председателя президиума Верховного Совета - символического "президента" СССР. Решил стать президентом настоящим. Ради чего реанимировал - да, по сути, выстроил с нуля - властную пирамиду Советов, которые были декоративными придатками партийных органов. Венчал эту ступенчатую пирамиду Съезд народных депутатов и Верховный Совет Союза, председателем которого Михаил Сергеевич и стал.
Он сознательно и целеустремленно сооружал альтернативу и противовес партийной вертикали, на которой, собственно, и держалась одна шестая часть Земли. Потом шагнул со съездовской трибуны прямо в кресло президента, уже не декоративного, не символического, а облеченного реальной властью и легитимностью. Все-таки его избрали президентом две с лишним тысячи депутатов, многие из которых, в свою очередь, прошли через предвыборные кампании. Иначе говоря, это были представители народа, а не посланцы послушных парторганизаций или вовсе никем не делегированные члены ЦК и политбюро.
Безусловно, еще большую легитимность Горбачев получил бы, если решился на всенародные выборы, которые мог запросто выиграть в тот период. Но не посчитал нужным затевать такое масштабное мероприятие. А теперь уже бессмысленно заниматься альтернативной историей и применять к ней сослагательное наклонение.
Став президентом, Горбачев обеспечил себе свободу рук и пространство для маневра. Кто-то может предположить, что он руководствовался исключительно властолюбием. Ну что ж, политик, который не любит власть - это нечто клиническое и невероятное. Важно, ради чего он добивается власти. Горбачев явно думал не о собственных удобствах.
Михаил Сергеевич очень сильно рисковал. Хотя он оставил за собой пост генерального секретаря, но значительно ослабил партийную вертикаль. Тем более, что по его инициативе Съезд народных депутатов СССР лишил КПСС статуса "руководящей и направляющей силы", вычеркнув из Конституции пресловутую шестую статью.
Горбачев так сильно "раскачал лодку" советского государства, что в конце концов и сам не удержался на посту рулевого, и все судно затонуло. Без несущей конструкции под названием КПСС Советский Союз не смог существовать. Понятно, что первый и последний президент СССР не рассчитывал на такой финал. Скорее всего, когда он начинал перестройку, и "процесс пошел", он не представлял себе, чем может закончиться этот процесс.
Уйти с достоинством
Затевая реформы, Горбачев, скорее всего, собирался всего лишь хорошенько отреформировать социализм. Да по ходу дела выяснилось, что систему нереально реформировать, а можно только сломать. Таковы были объективные факторы, которые не зависели от субъективных устремлений реформатора. Слишком уж мощные тектонические процессы он разбудил.
В любом случае, Михаил Сергеевич начал и продолжил реформы исключительно по собственной инициативе. И до сих пор не жалеет об этом, хотя эти реформы и погубили его политическую карьеру.
Надо сказать, что он сумел очень достойно ее завершить. Когда Ельцин, Кравчук и Шушкевич просто выдернули из-под него остатки Советского Союза, существовавшего уже только на бумаге и в воображении немногочисленных фанатиков, Горбачев сопротивляться не стал. А ведь мог попытаться, в стиле Каддафи, условно говоря. Но у него и в мыслях этого не было. Он категорически не желал будить, вызывать к жизни даже призрак гражданской войны.
Это - безусловная заслуга 80-летнего юбиляра. Он был реформатором, но ни в коем случае не революционером. За что ему надо сказать большое спасибо. Как и за все его благие намерения.
Не хочется говорить, что Михаил Горбачев не то что бы "дал свободу", хотя, например, цензуру отменил именно он. Свобода просто материализовалась благодаря его усилиям. Но не от него зависело, как этой свободой распорядятся позже просто граждане и политики, которым он помог ее обрести.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
