Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
5 апреля 1242 года (без пересчета на новый стиль) произошла битва, вошедшая в русскую историю под названием Ледовое побоище.
Сражение века
Ударом мощного бронированного клина враг хотел рассечь русские полки, и это ему почти удалось - передовой отряд новгородцев был смят, рыцари радовались скорой победе. В решающий момент Александр с главными силами ударил с фланга, смешал вражеские ряды и обратил противника в бегство. Слабый апрельский лед проломился под тяжестью закованных в латы рыцарей, многие из которых нашли свою смерть в водах озера. Победа дружины Александра Невского навсегда пресекла захватнические планы немецких феодалов.
Впрочем, все это известная всем с детства хрестоматия. И только.
История всегда была орудием политической борьбы, поэтому не нужно удивляться тому, сколь сильно приведенная выше привычная версия отличается от того, что написано в исторических хрониках. Между тем в хрониках, и немецких, и русских (особенно ранних), ледовое побоище предстает отнюдь не судьбоносной "битвой народов", а лишь одной из схваток, которые были неизбежны между двумя влиятельными центрами силы - Ливонским орденом и Новгородской республикой. Кстати, стоит обратить внимание на то, что вплоть до октябрьской революции почти все русские историки рассказывают о Ледовом побоище лишь мимоходом. К примеру, Карамзин в своих "Преданиях веков", целую главу посвятив попыткам оправдать промонгольскую политику Александра Невского, отводит пару абзацев для Невской битвы, и ни единым словом не упоминает о Ледовом побоище, будто его и не было вовсе. Как же могло получиться, что великая битва осталась в тени?
"Укорим Словеньскый язык"
Сначала попробуем восстановить события, опираясь на ливонскую хронику и русские летописи. Итак, Дерптский епископ Герман разгневан некими антихристианскими выступлениями русских и жаждет мщения. О каких выступлениях идет речь? Распространяя свое влияние на местные племена - чудь, меря и т. д. - и новгородцы, как и ливонцы старались обратить их в свою веру, соответственно, в православие или католичество.
Видимо, успехи русских в этой "идеологической борьбе" и вызвали гнев католического епископа. Герман обращается к расположенному в Ливонии филиалу Тевтонского ордена, и к вассалам датского короля с предложением "укорить Словеньскый язык ниже себе" - позднее, эту фразу советские историки использовали как доказательство "стратегических" намерений крестоносцев подмять под себя Русь.
Рыцарей, зарабатывающих на жизнь грабежами, долго упрашивать не пришлось, и вскоре объединенные силы "радостно двинулись на Русь". Крестоносцы штурмом берут замок Изборск, после чего двигаются на Псков. По пути происходит ожесточенная схватка с псковской дружиной. Интересный факт, рыцари поражены блестящими "как стекло" шлемами русских воинов и их сверкающими доспехами. Дело в том, что рыцарские латы, какими их большинство представляет, распространились лишь на рубеже XIV-го и XV вв., а в XIII веке облачение европейских рыцарей состояло из кольчуги и открытого конического шлема или закрытого, напоминающего железное ведро с прорезями "топхельма". Зато русские дружинники поверх кольчуг нередко надевали пластинчатый панцирь, а их конечности защищали стальные наручи и поножи.
Русские вооружены лучше, но их мало, рыцари одерживают верх, развивают наступление и вскоре оказываются у стен Пскова. Псковичи не решаются в одиночку дать бой войскам Германа, но и за помощью к Новгороду обращаться не спешат. Они предпочитают капитулировать перед ливонцами на вполне приемлемых условиях - признав права "братьев-тевтонцев" на управление "хорошими землями и замками". В покоренном городе остается "гарнизон" из двух братьев-рыцарей со слугами, после чего все войско епископа Перптского "исполнившись божьей благодати" уходит домой.
"Укорение" славянского языка на этом завершено, но не завершена война.
"Убитые валились в траву"
Новгороду не нравится, что геополитический конкурент усилил позиции на территориях, которые он считает подконтрольными себе. Теперь уже новгородцы собирают большое войско (объединенная дружина Новгорода и Суздаля) и идут брать реванш: отвоевывают Псков, Изборск, после чего передовые отряды вступают на территорию ордена, где занимаются тем же чем и рыцари на русской земле - грабят.
Но, плохо ориентируясь на чужой территории, русские попадают в засаду и гибнут. Тогда основные силы Александра Невского вторгаются в Ливонию, однако, к этому времени большая часть рыцарского войска уже разошлась по домам. Бой новгородской дружине может дать лишь небольшой отряд тевтонов при поддержке пехоты из чуди. Впрочем, выбора у немцев не было, и утром 5 апреля тевтонский клин двинулся на полки новгородцев.
Это стало традицией, летописцы, рассказывая о сражениях, неважно победоносных или провальных, всегда стараются преумножить силы противника. Победа над многочисленным противником выглядит внушительнее, а поражение от превосходящих сил не так позорно. Так ливонская хроника объясняет поражение рыцарей численным превосходством новгородских войск, мол, на каждого немца неседало по шестьдесят русских.
Историки по сей день, ломают копья споря, сколько же воинов участвовало в "ледовом побоище". Первые русские источники говорят о том, что в ходе сражения было убито 400 рыцарей и еще 50 взято в плен. Вскоре число убитых увеличивается до 500, еще позднее добавляются сведения о потопленных чудских пехотинцах (отсюда берет начало легенда о треснувшем льде). Ливонская хроника говорит о двадцати погибших "братьях" и о пяти плененных. Весьма вероятно, если учесть, что весь ливонский орден в тот момент насчитывал не больше 120 рыцарей. Нестыковку можно объяснить тем, что под рыцарями наши летописцы понимали любых конных воинов.
Современные историки сходятся на том, что силы противников, сошедшихся на льду Чудского озера, были примерно равными - не более полутора тысяч человек с каждой стороны. Впрочем, была ли эта битва именно на льду или в прибрежных камышах - тоже вопрос, автор ливонской хроники уверяет, что "погибшие с обеих сторон валились в траву".
Рождение легенды
Остается вопрос, зачем понадобилось превращать рядовую баталию в судьбоносное историческое сражение? Все дело в фигуре полководца. Александр Невский почитаем православной церковью, за то, что он последовательно отказывался от любых союзов с "латинянами". Например, он отверг предложение папских посланников принять унию и возглавить совместный поход против татар. С точки зрения церкви - это достойный подвиг великого правителя. Но в активе великого правителя должны быть великие победы, а их нет.
Напротив, отец Александра Невского Ярослав, а затем и сам Александр самые последовательные проводники монгольской политики на русских землях - Александр даже способствует распространению ордынского влияния на Новгород.
Это была дипломатическая хитрость, уверяют некоторые историки, князь вынужден был демонстрировать лояльность, ведь военное противостояние с ордой в то время было немыслимо! Но миф о непобедимости татар развеял Даниил Галицкий. Не дождавшись обещанной помощи западных союзников, Даниил в 1253 в одиночку освободил от татар города в междуречье Буга и Тетерева, разбил отряд карателей Куремсы и развернул наступление на Киев, где с согласия Орды княжил Александр Невский. Лишь предательство союзников заставило Галицкого князя остановить наступление.
Союз Александра Невского с монголами не резал глаз православным иерархам. Даже верноподданнейший Карамзин признает, что монголы активно использовали влияние православной церкви для утверждения своего господства на покоренных русских территориях, в Орде даже действовала православная епархия. С точки зрения идеологии, азиатские захватчики, в отличие от западных, были абсолютно толерантны.
Поэтому противостояние с католическим Ливонским орденом и победа над ним для православной церкви были явлениями знаковыми. Не случайно в житии Преподобного Александра Невского, на стороне его дружины сражаются православные святые, и даже Небесное воинство.
Но та легенда о славной победе над немецкими рыцарями, что вошла в учебники по истории, рождена не церковью, а кинематографом. Знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна "Александр Невский", вышедший на экраны в 1941 году, пришелся как нельзя кстати. Беспощадные демоноподобные, рогатые тевтоны, с черными крестами на белых плащах, хладнокровно бросающие в костер русских младенцев, князь, врубающийся на коне в самую гущу врагов, - такие образы дорогого стоят.
Не будем забывать, что и после войны главным противников советского Союза был не Восток, а Запад. И, как много веков назад, Запад нес в себе не только, а возможно и не столько военную угрозу, сколько идеологическую. Поэтому, как и в 41-м году государственным советским идеологам нужны были рогатые шлемы и черные кресты на белых плащах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
