Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости.
Подписанный 8 апреля 2010 года договор «О мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений» (СНВ), представляет собой пакет из двух документов: собственно Договор, уместившийся на 12 страницах, и Протокол, занявший 138 страниц. На них раскрываются термины, употребляемые в договоре, и определяются процедуры его выполнения и контроля над соблюдением положений.
Большая часть документа предназначена специалистам, однако его первая глава, где определяются термины Договора, представляет намного больший интерес. Фактически, сегодня это единственный узаконенный свод определений, на которые надлежит опираться, говоря о стратегических ядерных вооружениях.
Остановимся на тех, которые касаются наиболее важных положений договора.
Одним из таких терминов является, например, термин «база МБР». Как известно, в новом договоре по СНВ отсутствуют ограничения на районы развертывания подвижных грунтовых ракетных комплексов (типа «Тополь», «Тополь-М», «Ярс»). Статья IV Договора говорит о том, что развернутые пусковые установки межконтинентальных ракет должны базироваться только на базах МБР. В Протоколе «база МБР» применительно к мобильным пусковым установкам означает «район, в котором находятся один или более районов базирования и один связанный с ними объект по обслуживанию».
В отличие от договора СНВ-1, в данном определении не содержится ни указания на площадь района, ни на число районов базирования, ни на число установок, которые могут одновременно находиться вне этих районов.
Весьма интересными являются и другие термины. Как расшифровываются сегодня обозначения основных элементов ядерной триады?
Под межконтинентальной баллистической ракетой по-прежнему понимается баллистическая ракета наземного базирования с дальностью не менее 5500 километров. 5500 километров в качестве характеристики взялись не случайно – это кратчайшее расстояние между территорией России и континентальной территорией США (кроме Аляски).
Тяжелый бомбардировщик определяется как бомбардировщик, имеющий дальность не менее 8000 километров и/или оснащенный крылатыми ракетами большой дальности (не менее 600 км). Дальность бомбардировщика в 8 тыс километров позволяет ему не более чем с одной дозаправкой в воздухе, взлетев с территории России, поразить цель на территории США (или наоборот), и вернуться обратно. Это определение «растет» еще из 70-х годов, из времен первых переговоров СССР и США об ограничении стратегических вооружений. В ходе этих переговоров весьма ожесточенные дискуссии велись относительно бомбардировщика Ту-22М3 дальность полета которого составляет 7000 километров. США настаивали на его включении в зачет тяжелых бомбардировщиков, и согласились не считать таковым только после того, как СССР дал обязательство не оснащать Ту-22М3 штангами дозаправки в воздухе и не использовать его для запуска крылатых ракет с дальностью более 600 километров.
Под баллистическими ракетами подводных лодок Протокол понимает запускаемые с борта подлодки ракеты с дальностью более 600 километров. Такое уменьшение дальности по сравнению с МБР вполне логично – мобильность и скрытность подводной лодки, позволяющие ей вплотную приближаться к побережью, дает ей стратегические возможности даже при оснащении ракетами намного меньшей, чем МБР, дальности.
Такие же возможности имеют и крылатые ракеты большой дальности, но подписанный договор, равно как и прежние документы о СНВ, признает роль стратегического оружия лишь за крылатыми ракетами воздушного базирования.
Отвлекаясь от Протокола, отметим, что развертывание крылатых ракет на море в настоящее время ограничено договоренность СССР и США 1991 года о взаимном снятии тактического ядерного оружия с кораблей и подлодок ВМФ.
Под это определение попали и крылатые ракеты большой дальности с ядерными боевыми частями – С-10 «Гранат» у СССР и BGM-109A Tomahawk у США. В то же время, современные крылатые ракеты морского базирования могут играть важную стратегическую роль и в неядерном снаряжении, но неоднократно озвучивавшиеся Россией предложения об ограничении этого типа морских вооружений пока не нашли поддержки.
В общей сложности первая глава Протокола содержит определения 90 терминов, имеющих существенное значение для целей Договора по СНВ и дальнейших переговоров относительно сокращения ядерных вооружений. Именно согласование этих терминов, определяющих содержание Договора, и взаимная корректировка формулировок на двух языках до полной идентичности, в совокупности с определением процедур исполнения и контроля над исполнением Договора, заняли наибольшее время в процессе его подготовки.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
