Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
1 марта 2010 года министры финансов стран Евросоюза встретятся, чтобы обсудить проблемы в Греции, ставшие поводом для стремительного падения евро и породившие разговоры о возможном скором развале ЕС. Дебаты о спасении Греции от экономического коллапса вскрыли немало противоречий внутри еврозоны. Причем если одни проблемы вполне очевидны и широко обсуждаются, то обсуждение других еще предстоит.
Напомним, непосредственным поводом для лихорадки евро стала критическая ситуация в греческой экономике – бюджетный дефицит страны по итогам 2009 года достиг 12,7%, госдолг превысил 300 млрд евро. К тому же стало известно, что, вступая в ЕС, греки с помощью крупного международного банка «подправили» экономическую статистику, чтобы соответствовать требованиям ЕС (бюджетный дефицит на выше 3% ВВП и госдолг не более 60% ВВП). Мало того, выяснилось, что подобные проблемы есть у Португалии, Испании и Италии – совокупные долги этих стран перед банками могут превышать 1,3 трлн евро.
Что делать, пока не знает никто. Главные локомотивы европейской экономики – Германия и Франция – не хотят взваливать на плечи своих налогоплательщиков чужие проблемы. А греческие власти не решаются проводить более жесткую экономическую политику – сокращение пособий работникам госсектора на 10% и замораживание роста зарплат уже привели к забастовкам и уличным беспорядкам.
Авторитетные международные эксперты, такие как профессор Нуриэль Рубини, финансовый спекулянт Джордж Сорос и руководители банка Societe Generale прочат скорый распад Евросоюза, предупреждая, что любая помощь Греции лишь отсрочит неизбежное.
Конечно, делая заявления о том, что «евро может не пережить кризис», финансисты преследуют вполне корыстные цели – последние недели хеджфонды активно делают ставки на понижение европейской валюты. Как тут не вспомнить 1992 год, когда Джордж Сорос затеял игру на понижение английского фунта. В результате британская валюта подешевела в полтора раза, Банку Англии пришлось на время выйти из курсового механизма Европейской валютной системы, а г-н Сорос стал богаче на $1 млрд.
Но в случае с евро атака со стороны финансовых спекулянтов лишь дополняет естественные экономические процессы. А тот факт, что у объединенной Европы есть серьезные экономические проблемы, уже ни у кого не вызывает сомнений.
Часть этих проблем лежит на поверхности: расширение Евросоюза на Восток носило политический, а не экономический характер. Судите сами, после вступления в ЕС стран бывшего восточного блока число членов Евросоюза выросло на 40%, население примерно на 35%, а ВВП подрос лишь на 5%. Свыше половины европейского ВВП генерируется на территории Германии, Франции, Англии и наиболее развитых областей Италии. Да, собственно кандидаты в ЕС из восточной Европы и не скрывали надежд на то, что «старая» Европа профинансирует модернизацию их экономик, поможет решить проблемы с безработицей и т.д. До кризиса «евродоноры» мирились с таким положением дел, но теперь перспектива расплачиваться по чужим долгам и трудоустраивать рабочих из других стран в ущерб своим нравится им все меньше и меньше.
Добавим сюда проблемы старой Европы, а ведь их тоже немало. Начнем со старения населения, и как следствие, год от года увеличивающейся нагрузки на социальную сферу (пенсии, социальные пособия и т.д.). Например, в Германии в середине XX века одного пенсионера финансировали семь работников, сегодня только два. Попытка решить демографическую проблему за счет притока мигрантов из слаборазвитых стран Азии и Африки, похоже, не увенчались успехом. Еще в 2008 году в британской плате лордов был представлен доклад, из которого следовало, что прибыль от труда мигрантов нивелируется выплатой многочисленных социальных пособий, дополнительной нагрузкой на госаппарат и ростом цен на жилье, что в итоге негативно сказывается на уровне жизни коренного населения и ведет к росту социальной напряженности.
Идем дальше: одним из главных экономических принципов объединенной Европы провозглашалась рыночная экономика и свободная конкуренция. Но европейским фермерам государство гарантирует покупку сельскохозяйственной продукции по стабильной цене, стоит ли говорить, что ни о каких рыночных механизмах ценообразования при этом не может быть и речи. Поддержка крестьян удовольствие дорогое – на субсидии аграрной отрасли уходит до половины бюджета ЕС.
Наконец, с точки зрения экономической и социально-политической ситуации «старая» Европа тоже весьма неоднородна (даже если не брать в расчет Грецию, Португалию и Испанию). Исследования, проведенные еще в докризисные, нулевые годы, показывали, что условия для развития бизнеса и методики регулирования рынка труда в северной Европе – Финляндии, Швеции, Дании, Норвегии – значительно лучше, чем в центральной и южной Европе. Уровень производительности труда в этих странах примерно соответствует американскому, в то время как средняя производительность труда в ЕС по разным оценкам, на 15-30% ниже, чем в США. Кстати, уровень коррупции на севере ниже, чем в центре и на юге Европы.
Неоднородность внутри еврозоны – серьезная помеха для эффективных структурных реформ, без которых, по всей видимости, Евросоюзу не обойтись. С другой стороны, серьезные экономические преобразования, как правило, проводятся лишь в случае серьезного ухудшения ситуации. А значит, нынешний кризис вполне может стать катализатором не разрушения, а преобразования Евросоюза.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
