Дмитрий Романовский, РИА Новости (Кишинев - Москва).
Временно исполняющий обязанности президента Республики Молдова Михай Гимпу вновь заявил о намерении внести поправки в Конституцию относительно статуса молдавского языка. Гимпу считает, что государственный язык страны следует называть румынским, а не молдавским.
Споры о том, чем является молдавский язык - другим названием румынского языка, его диалектом или самодостаточным государственным языком, ведутся лингвистами уже не одно десятилетие. И столько же времени ученые находят убедительные доводы в пользу каждой из версий.
Именно поэтому на проблему стоит взглянуть с другой позиции. Ведь язык - это один из главных факторов существования народа, основной признак, идентифицирующий его. И существование такого языка, как молдавский, прежде всего, говорит о языковом самосознании его носителей, а, следовательно, и об осознании молдаванами своей национальной принадлежности. Логика вполне очевидна: мы молдаване, мы живем в Молдове и говорим на молдавском языке.
Стоит напомнить, что согласно переписи 2004 года 78,4% молдаван, которые составляют 75,8% населения Республики, назвали своим родным языком именно молдавский и никакой другой. Конечно, за 6 лет ситуация могла измениться, но не столь кардинально, чтобы в сознании людей их родной язык потерял свою идентичность. Как бы то ни было, подобные вопросы должны решать не отдельные политические личности, а все население страны посредством референдума.
Поэтому подобные заявления наводят на невеселые мысли о том, что за желанием «переименовать» язык, а фактически официально придать ему статус несуществующего, кроется не что иное, как попытка денационализировать молдаван. А народ без понимания того, чем он является, без языка, без единства становится легко внушаемым и легко управляемым.
Чем пытаются заполнить пустоту в национальном самосознании, не сложно догадаться. Об этом господин Гимпу, не скрывающий того, что является румыном и разговаривает на румынском языке, говорит часто и открыто: «Советский Союз изобрел молдавскую нацию для того, чтобы оправдать оккупацию территории нынешней Молдавии» или «Я преклоняюсь перед теми, кто воевал за мир, за демократию, за существование Божьей воли на то, чтобы на этой [молдавской] земле жили румыны, в России — русские, во Франции — французы, в Германии — немцы».
Вот и получается, что на уровне подсознания, соглашаясь с тем, что молдавского языка не существует, напрашивается и согласие с румынской государственностью Республики Молдова, которая по «советскому недоразумению» была оторвана от прародины.
То есть, под сомнение ставится в принципе роль молдаван в истории, длительность их пребывания на территории Молдовы, их национальные отличия, достижения в культуре, спорте, литературе. Получается, что это не нация, а просто население, проживающее на некогда румынской земле.
Бесспорно, у Молдовы и Румынии есть общее историческое прошлое. И ключевое здесь слово - прошлое. А в настоящем мы имеем молдавский язык, развитие которого, в силу исторических причин, пошло другим путем, молдавский народ и суверенную, независимую Республику Молдова. И как бы ни хотели отдельные политики, эту данность им не изменить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
