Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Когда на Западе еще раз прочли новую российскую Стратегию национальной безопасности до 2020 года, подписанную 13 мая президентом Медведевым, то очень у многих на сердце словно лед положили. Буквально. Такой реакции на осмысление Россией своих национальных интересов не было давно. Совокупный испуг по ту сторону большого геополитического раздела вызвала не оценка политики США, НАТО, Ирана, Северной Кореи, курс в ядерной области и пр., а часть, относившаяся к очень холодному региону – Арктике. И теперь он, регион, похоже, будет стремительно превращаться в горячий.
Почти паническую реакцию вызвала та часть стратегических оценок роли и места России в мире и стоящих перед ней угроз, где говорилось, что в будущем конфликты могут возникать у границ России вокруг сырьевых ресурсов. И что при урегулировании этих конфликтов вовсе не исключается применение военной силы. Поскольку любая стратегическая концепция – это не только констатация национальных интересов и угроз им, но еще и предупреждение, то во многих мировых столицах, откуда на арктические ресурсы давно смотрят с возбуждением, вывод был сделан однозначный – Москва готова будет до конца отстаивать свои интересы в Арктике. Шутки типа прошлогоднего водружения флагов на дне Ледовитого океана кончились. Теперь все будет серьезно.
Так уж совпало (хотя – кто знает?), что стратегический документ был подписан Дмитрием Медведевым 13 мая, как раз в тот день, когда истек срок подачи в Комиссию ООН по границам континентального шельфа заявок на «свой» кусок морского дна. Теперь те, кто не представил таких заявок, уже не смогут претендовать на свою часть шельфа, под которым могут быть скрыты колоссальные природные богатства. Мы свою заявку подали еще в 2001 году. Но Комиссия попросила Россию уточнить и конкретизировать свои претензии, и пока еще мы этим занимаемся. В общей сложности заявки подали по настоящее время 48 государств. Речь в документах идет не только об Арктике, но о шельфах на всех морях и океанах.
Вся причина невероятной нервозности по поводу «арктической части» новой стратегии России в том, a)на какую часть континентального шельфа она претендует и b) что под ним находится. По довольно приблизительным подсчетам, наши претензии распространяются на территорию в примерно 1,2 млн квадратных километров. На этой площади вполне могла бы разместиться вся Западная Европа. А скрыто под шельфом, по некоторым оценкам, почти четверть всех мировых запасов нефти, почти треть – газа и еще бог знает сколько и каких полезных ископаемых. В двух словах – это настоящий «арктический Клондайк». При современных технологиях извлечения углеводородного сырья с больших глубин в море добыча не составит особых проблем.
Лондонская The Times по этому поводу уже заметила, что Арктике грозит «новая колонизация», что Россия в своей стратегии ведет себя не совсем корректно и что арктическим просторам нужны «флоты адвокатов, а не флоты канонерок», и что делить все нужно справедливо. Странно слышать именно такое от англичан. Сам Лондон за несколько дней до истечения срока подал заявку в Комиссию, застолбив права на весь шельф вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов у берегов Аргентины. Аргентинцы, которые воевали с британцами за острова в 1982-м, и тоже претендуют на часть их шельфа, тут же оспорили заявку. Под шельфом на Фолклендах скрыты огромные запасы нефти.
Вообще страсти вокруг Арктики, после обнародования окончательного варианта российской стратегии национальной безопасности (она в принципе была одобрена еще в марте этого года), накалились до такой степени, что будь они материальны, то наш Северный морской путь (или канадский Северо-западный проход) уже давно открылся бы на все сезоны. Все дело в том, что речь сейчас уже идет, по выражению Комиссии ООН, о «последнем переделе карты мира». Арктика, в отличие от Антарктиды, где добыча полезных ископаемых запрещена договором 1959 года (равно как и претензии на национальный суверенитет), никакими аналогичными договорами не регулируется.
Препарировать «Снежную корону» планеты, каждый на свой лад, уже давно пытаются главные приарктические страны – Дания (Гренландия – провинция Дании), Канада, Норвегия, Россия и США. Разделить ее, естественно, каждый хочет так, чтобы ухватить большую часть подводного минерального Сезама - континентального шельфа.
Россия считает, что для договора по режиму для Арктики нет нужды. Для управления Северным Ледовитым океаном достаточно Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года, которой все участники и будут руководствоваться при урегулировании всех возможных проблем, в том числе и территориальных. Конвенция, действительно, мощный международно-правовой документ, почти «морская конституция», которая регулирует все, что можно и нельзя делать на, над, в и под океаном. Только беда в том, что ее многие подписали, но отнюдь не все ратифицировали. Этого до сих пор не сделали, например, США. И у каждого из арктической пятерки есть претензии к соседу по арктической или океанской демаркации. А такого, чтобы человечество обошлось «без столкновения интересов» при раскрое ничейных богатейших недр или акваторий, да еще в наши беспокойные энергетические времена, еще не было.
Датчане вот уже давно и регулярно ссорятся с канадцами, постоянно «столбящими» своими флагами датские участки в Гренландии; канадцы, по той же причине, - с США; норвежцы претендуют почти на 175 тыс кв. километров нашего шельфа в Баренцевом море, мы еще так и не договорились окончательно с США относительно раздела по пресловутой линии Шеварднадзе-Бейкер в северной части Тихого океана. Арктика, надо напомнить, вообще за всю свою историю пока еще не видела «цивилизованного» подхода к себе и к своим проблемам.
Россия раньше придерживалась «секторального принципа» деления Арктики (резать куски как у макушки арбуза по меридианам от границ). Но, ратифицировав в 1997-м году Конвенцию 1982 года, согласилась с ее ограничениями и определениями принадлежности шельфа. По Конвенции любая страна может претендовать на 350 миль континентального шельфа от территориальных вод, либо еще дальше, если докажет, что ее континентальный шельф выходит за пределы ее экономической зоны (200 миль). Мы выбрали последний вариант и теперь пытаемся доказать, что подводный хребет Ломоносова есть продолжение сибирской материковой плиты, и Россия имеет на него все права. Если мы это докажем, то Северный полюс «отойдет» России. Но сделать это будет труднее, чем было покорить этот полюс.
Забираться в арктические торосы до самого полюса России нет никакого смысла, если, конечно, кому-то не захочется в очередной раз бессмысленно «осваивать» государственные деньги. По оценкам, например, американского Управления геологических обзоров, основные запасы нефти и газа в Арктике находятся как раз в пределах 300-500 морских миль от берега. При этом главные запасы сосредоточены под нашими участками Карского и Баренцева морей. По оценкам экспертов, это 9-10 млрд тонн условного углеводородного сырья.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
