Анатолий Королев, писатель, член Пен-клуба, для РИА-Новости.
Поэт писал: "... и зверье как братьев наших меньших никогда не бил по голове". Что ж, кажется, мы вступаем, наконец, в ту фазу развития гражданского общества, когда отношение к живому - к птице, собаке, кошке, оленю, уссурийскому тигру, белому медведю, ящерице... становится важнейшим критерием развития личности. Даже муравей стал предметом заботы. Так, чтобы описать жизнь муравьев известный современный французский писатель Бернард Вербер соорудил в своей парижской квартире живой муравейник. Окруженный стеклом муравьиный холмик несколько лет занимал целую комнату в квартире. И вот результат - книга Вербера о муравьях «День муравья» становится мировым бестселлером.
Старый и Новый свет подают России постоянные сигналы гуманного отношения к животным. Чего стоит хотя бы недавнее решение правительства Австрии (и Швейцарии) о запрете держать попугайчиков в клетке по одному. Птички слишком общительны и чахнут от одиночества. Или призыв европейцев к полному запрету проводить опыты на живых обезьянках, морских свинках, мышах.
На этом фоне решение правительства Москвы о строительстве под Москвой 17 питомников для бродячих собак вызвало неожиданную реакцию СМИ. Казалось бы, надо приветствовать инициативу. В Москве количество бездомных собак, по разным оценкам, достигло 25-30 тысяч! Однако пресса и москвичи, особенно из числа защитников животных, бьют тревогу: питомники станут настоящим конвейером смерти. Наши руки слишком бесцеремонны, а сердца слишком жестоки. «Газета Ru» цитирует слова представителя центра защиты животных «Вита», пожелавшего остаться неизвестным: «в этих питомниках будут усыплять здоровых животных». Возможно, наш аноним не прав, но слишком жестока наша история и слишком страшна жизнь животных в мегаполисе, чтобы не заподозрить и такой исход дела.
Собаки на улицах Москвы поражают туристов, чему я сам был недавно свидетель, гуляя с юными гостями из Франции, которые потрясенно фиксировали каждого пса, например, дворняжку со сломанной лапой, которая прыгала на трех точках опоры, и никто не обращал на ее муки никакого внимания.
Вспоминаю и свое потрясение от поездки в Италию, где на одних весах с Колизеем поместилась и собака инвалид, увиденная мной в местечке Монтекаттини под Флоренцией. Вся задняя часть тела немецкой овчарки была парализована, однако животное легко передвигалось впереди хозяина, потому что собака была застегнута в специальную инвалидную колясочку для собак и коляска эта была не кустарной самоделкой доброхота, а настоящего серийного производства. Вот эта массовая коляска для собак до сих пор символизирует для меня высший гуманизм Старого света.
Нельзя сказать, что мы в России не любим животных. Еще как любим, достаточно взглянуть, сколько собак прогуливают на поводках или без него. Зверская выходка фотомодели, которая три года назад в переходе метро сначала натравила на бездомного пса своего боевого терьера, а потом заколола несчастную собаку ножом, потряс Москву. Психопатку судили, а собаке поставили памятник в метро Выхино (скульптор А. Цигаль). И все же, да, - мы способны на разовую вспышку сострадания, но на систему гуманных отношений, увы, не тянем. Думаю одна из причин этого оскудения чувств в неправильной установке общества к факту неминуемой смерти животных на наших фабриках смерти. Речь о забойных цехах мясокомбинатов. Это зрелище не для слабонервных. Думаю, стоит хотя бы иногда показывать нашим телезрителям, как заканчивают жизнь коровы и свиньи под ножом живодера, чтобы очередь в Макдональдс стала чуть-чуть короче.
Одно из самых ярких впечатлений моей журналисткой планиды, посещение птицефабрики у станции Менделеево Пермской области. 30 лет прошло, а тот день не погас в памяти. Сначала меня поразило озеро, куда сваливали куриные перья, оно превратилось в исполинскую грязную вспоротую подушку, которая чавкало как болото. Затем меня удивили рельсы с крючьями на потолке в кабинете секретаря партийной организации фабрики (это временный кабинет, тут будут паковать куриные тушки, словоохотливо объяснил парторг). И самое жуткое впечатление произвела судьба несчастных куриц, которые жили в клетках, поставленных на конвейер. Они кудахтали, несли яйца, высиживали птенцов, а конвейер тихо-тихо двигался вместе с клетками в пасть забойного цеха. И куры прекрасно чувствовали и знали, что их ждет там, за железной заслонкой. Вот почему наши вареные яйца полны истерики, они снесены напуганной курицей.
Между тем есть внятный ответ на вопрос, как должно животным встречать свой смертный час. Этот ответ дала древняя иудейская мысль, в которой постулирован принцип кашрута и кошерной пиши. Кошерной, то есть пригодной, приемлемой для человеческой пищи. Там целая система запретов, но если коснуться нашей темы то, идея тверда и проста: животное не должно умереть в страданиях. То есть его нельзя убивать, а можно только безболезненно прекратить его жизнь. Это практически ритуальное прекращение вручается в руки специально обученным людям.
Правда и тут можно дойти до абсурда. Фирма, которая поставляет свиней для забоя в специальную сеть дорогих магазинов Парижа. Хвалится тем, что везет своих свинок в вагонах, специально обитых поролоном, не дай бог ушибутся. И при этом передают в озвученные вагоны музыку Моцарта. Все эти меры придают нашему мясу отменный вкус, подводит итог реклама.
В благословенной Швейцарии до абсурда довели ситуацию с отстрелом волка. В самой Швейцарии волков нет, зато много овец. Полакомиться свежатинкой порой наведываются волки из Франции или Италии. Набросившись на стадо, волчары пьянеют от крови и режут овец одну за другой, никак не сообразуясь со своим аппетитом. Так вот пару лет назад все кантоны горной республики обсуждали вопрос сколько позволено волку прикончить овец, прежде чем можно дать команду егерям на отстрел оборзевшего зверя? Цифры колебались от 12 до 33. Угадайте, какую цифру выбрали гуманисты? Правильно - 33. Только после того как волк переступит эту черту его можно прикончить. Но господа, вы же не спросили овец,... Впрочем, оставим иронию, когда в той же Швейцарии из тюрьмы за примерное поведение вышел серийный убийца, который отсидел вместо положенных 8 лет, всего четыре года даже швейцарцы были возмущены. Гуманизм не должен превращаться в пародию на милосердие.
Но вернемся в Москву.
По словам первого заместителя мэра Москвы П.Бирюкова, на каждые 10 собак, заключенных в питомнике, будет по одному сотруднику, который будет кормить животных, оказывать медицинскую помощь, делать стерилизацию и в некоторых случаях эвтаназию.
Даже если все будет действительно в рамках проекта, трудно представить рай в исполинском собачнике, где соберется около 5 тысяч собак. И таких зон будет 17.
Но есть некоторые пункты, каковые наводят на размышление. Например, эвтаназии подвергнут собак, которые проживут в питомнике больше полугода. При условии - еще один пункт, - что собаку не выйдет пристроить в частные руки. Не надо быть особенно умным, чтобы предположить, что подавляющая часть собак хозяина не найдет. Не нашли же псы их сейчас, когда открыты тысячам глаз. Выбирай! А там по клеткам будет скользить взгляд одиночки.
И последний вопрос, откуда взялось столько собак на улицах Москвы? Их просто бросили люди. Бросили по самым разным причинам. Это не бродяги, а бездомные дети. И держат их чаще всего не из любви к собачьему племени, а из престижа. А престиж дело тонкое, собака может выйти из моды, или хозяин станет банкротом. Парадокс, среди бродячих псов встречаются пусть редко, - и все же - очень дорогие породы. (Представьте брошенный на обочине Лексус или Мерседес).
Увы, мы не верим в гуманизм наших чиновников. Нам кажется странным читать о том, что пора пожалеть попугайчиков, которых заставляют жить в одиночестве, нам не по себе от австрийских законов, где предусмотрено не облагать налогами человека, который взял собаку из приюта (взявший из питомника платит), да у нас очень мало частных приютов, одним словом, мы остаемся обществом машинальной жестокости.
Но звери сопротивляются агрессии человека.
В массе собак, которые вынуждены вести жестокую борьбу за выживание, появились необыкновенно умные псы.
Этому феномену была посвящена специальная пресс-конференция, на которой выступил московский зоопсихолог Андрей Неуронов. Он сообщил, что «среди бродячих собак появился новый вид, - единоличники-гастролеры. Это совершенно иная популяция. Такие собаки на голову выше своих собратьев».
По словам зоопсихолога, эта собачья элита научились пользоваться московским метрополитеном! Прошмыгнув мимо контролеров, они бесстрашно спускаются по эскалатору вниз, выбирают нужное направление, входят в вагон и едут до нужной станции.
Чаще всего собаки едут к крупным городским рынкам: метро ВДНХ, метро Черкизовская, метро Спортивная, где всегда есть чем поживиться. Любят псы и вокзалы. А кроме метро, пользуются трамваем и троллейбусами.
Собаки-интеллектуалы знают Москву как 5 пальцев.
Что ж, достижения собак налицо, тем меньше заслуг у людей.
У народа есть злая шутка: "если зайца долго бить, он научиться зажигать спички".
Москва научила зажигать собак спички.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
