Досым Сатпаев, член Экспертного совета РИА Новости, Казахстан.
Часто любят говорить, что там, где большая нефть - там большая политика, а иногда - и большая кровь. При этом нередко забывается, что здесь можно обнаружить и большие мифы.
Например, некоторые эксперты вообще сомневаются в реальности строительства транскаспийского газопровода, который лоббирует Евросоюз, полагая, что, по сути, это является европейским самообманом. Хотя на прошлой неделе свои намеки по поводу того, что Казахстану все-таки стоит к нему подключиться, опять озвучивал представитель ЕС по внешней политике и безопасности. Но о какой рентабельности и безопасности может идти речь при такой дороговизне проекта и отсутствии единства в определении правого статуса Каспия? Или возьмем популярный в Казахстане миф о том, что казахстанская нефть в перспективе может стать конкурентом ближневосточной или российской. Ни по своим запасам, ни по качеству нефти мы не в той весовой категории, чтобы оправдать эти амбиции. К категории мифов можно отнести и самобичевание по поводу того, что у нас нет выхода к открытому морю, что делает Казахстан заложником географического расположения, а, следовательно, ограничивает возможности для продажи энергетических ресурсов. Хотя в наше время существует множество технических способов компенсировать этот географический недостаток.
Теперь о надеждах на скорое решение вопроса о правовом статусе Каспия. В заявлении главы МИД РФ Сергея Лаврова по поводу предстоящего каспийского саммита в Тегеране 16 октября говорится, что он позволит урегулировать спорные вопросы по Каспию. Ему вторит и официальный представитель казахстанского МИД Ержан Ашикбаев, по мнению которого основной темой предстоящей встречи является рассмотрение различных аспектов, связанных с определением правового статуса Каспийского моря и скорейшим достижением консенсуса в данной сфере.
Конечно, тема определения правового статуса Каспия будет одной из приоритетных. Но в нынешних условиях и даже в среднесрочной перспективе консенсус вряд ли возможен. Скорее всего, дело закончится, по мнению ряда экспертов, подписанием Тегеранской декларации, подчеркивающей лишь необходимость дальнейших переговоров по решению этой проблемы, а также некоторых рамочных соглашений по поводу условий рыболовства, судоходства и иностранного присутствия на Каспии.
Стоит отметить, что с 1992 года, когда был сформирован Комитет сотрудничества прикаспийских стран (Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан), переговоры этих государств по вопросам решения проблем моря отмечались взлетами и падениями. Например, на состоявшихся в ноябре 1996 года переговорах министров иностранных дел указанных государств стороны заявили о том, что юридический статус моря может быть официально принят только на основе консенсуса пяти государств. Однако затем начался этап заключения двусторонних и трехсторонних договоров по разделу северной части Каспия. Так, сначала было подписано соглашение между Россией и Казахстаном, в котором Москва и Астана согласились определить новые границы и разделить находящиеся под дном моря ресурсы по срединной линии. А уже в январе 2001 года Россия и Азербайджан подписали двусторонний договор о совместном использовании находящихся под дном моря ресурсов и разделе границ на Каспии. В апреле 2002 года в Ашхабаде прошел первый саммит прикаспийских государств. Затем наступил период постоянных переносов сроков проведения второго саммита, что лишь подчеркивало бесплодность таких встреч в глазах некоторых прикаспийских стран.
Никто не хотел менять своих позиций. В 2005 году замминистра иностранных дел Ирана Мехти Сафари заявил, что позиция Ирана по разделу Каспийского моря остается неизменной: «Мы за решение вопроса статуса с учетом исторических границ, географической специфики и научного подхода». Тегеран готов на раздел с условием минимальной 20%-й доли, сказал М.Сафари и объяснил это существующей международной практикой. Вряд ли позиция Ирана по этому вопросу претерпела значительные изменения. Можно согласиться с некоторыми экспертами, которые считают, что одной из целей проведения нынешнего саммита в Тегеране является желание Ирана использовать это мероприятие как часть своей PR-акции по повышению регионального статуса страны и ее авторитета на фоне кризиса в отношениях с Западом из-за иранской ядерной программы. Проведение такого рода международной встречи должно, по идеи, разрушить международную изоляцию Ирана. И наводит на мысль о том, что затягивание вопроса об определении правового статуса Каспия имеет для Тегерана также геополитическое значение как возможность повысить значимость страны в Каспийском регионе.
Туркменистан также занимает отличную от всех четырех соседних государств точку зрения по поводу каспийских проблем. В свое время туркменский парламент заявил о признании 12-мильной зоны от прибрежной полосы Каспия территорией Туркменистана. Это государство не может договориться не только с Ираном, Россией и Казахстаном, но и имеет серьезные разногласия с Азербайджаном по поводу принадлежности спорных нефтяных месторождений «Гюнешли», «Чираг», «Кяпаз». Хотя после смерти Ниязова есть все-таки шансы, что Туркменистан наладит отношения с Азербайджаном. В частности, в июле текущего года в Ашхабаде состоялась встреча правительственных делегаций Азербайджана и Туркменистана по вопросу раздела дна Каспийского моря на национальные сектора между двумя государствами. Нет сомнений в том, что в Ашхабаде тоже рассчитывают повысить свой статус в решении каспийской проблемы. И здесь Туркменистан идет в тандеме с Ираном, для которого единственным способом участия в каспийских делах также является блокирование решения вопроса об определении правового статуса Каспия. Ашхабад и Тегеран осознают, что окончательное решение в определении правового статуса Каспия упирается только в их несговорчивость. И, в отличие от Казахстана и Азербайджана, ни Туркменистану с его незначительными запасами нефти в Каспийском море, ни Ирану со своими ближневосточными запасами нет смысла торопиться с решением этого вопроса. Именно поэтому они выбрали тактику затягивания, при которой оба государства ничего не теряют, но смеют надеяться, что это может принести свои плоды. В какой-то степени правы те, кто считает, что Ашхабад своими заигрываниями с Ираном намекает на то, что собирается торпедировать переговоры по определению правового статуса Каспия до тех пор, пока не добьется от Азербайджана уступок.
Парадокс заключается в том, что пока Туркменистан и Иран встают «в позу» и заявляют о незаконности каких-либо нефтеразработок до определения правого статуса Каспия, Тегеран, по некоторым данным, недавно подписал соглашение с ирано-шведской корпорацией об эксплуатации «своей» 20%-й части Каспийского моря. Хотя ничего конкретного пока нельзя сказать и об углеводородном потенциале иранского сектора, поскольку Исламская республика до этого неоднократно заявляла, что приступит к эксплуатации нефтяных и газовых месторождений на Каспии только после определения его правового статуса.
Есть еще один важный момент, который заставляет Иран участвовать в организации подобных саммитов. Для Тегерана Россия пока является лучшим противовесом США в этом регионе. Не случайно одной из тем каспийской встречи в Тегеране будет вопрос обеспечения региональной безопасности. Но Москва и Тегеран не считают этот союз прочным, видя друг в друге потенциальных региональных конкурентов в случае ослабления американского влияния на Каспии. Тегеран осознает опасность возможного столкновения с Россией, и поэтому ищет солидный противовес в лице такого потенциального игрока, как Китай, который уже начал действовать в каспийском направлении.
Параллельно с этим Каспийский регион, как и Персидский залив, начинает приобретать явные признаки милитаризации, которые являются логическим продолжением все более тесного переплетения геополитики с геоэкономикой. При такой значимости Каспия появление военного фактора вполне закономерно. Милитаризация Каспийского региона - это процесс, который только начинает набирать обороты и пока в большей мере является сдерживающим фактором, чем инструментом агрессии. Хотя практически все прикаспийские государства начали активно увеличивать свое военное присутствие на Каспии. Игнорирование Россией, Азербайджаном и Казахстаном позиции Исламской Республики по поводу демилитаризации моря является дополнительным препятствием на пути достижения пятистороннего соглашения по юридическому статусу.
Иран продолжает выражать опасения по поводу увеличения вооруженных сил на Каспии и вмешательства третьих стран в дела Каспийского моря. Кстати, Россия также лоббирует введение запрета на присутствие в регионе вооруженных сил третьих стран, не имеющих непосредственного выхода к морю, а также выступает за запрещение плавания судов под флагами неприкаспийских государств. Такая позиция может найти поддержку и в Китае, который рано или поздно усилит свою активность на Каспии в качестве дополнительного центра влияния. В свою очередь Азербайджан расширяет военно-политическое сотрудничество с США и НАТО. Что вызывает понятное раздражение в Москве и Тегеране.
У России и Ирана есть еще одна тема, которая создает основу для разногласий с Азербайджаном, Казахстаном и даже Туркменистаном. Речь идет об отказе Москвы и Тегерана поддерживать любые проекты строительства нефте- и газопроводов по дну Каспия. Известно, что именно это предлагают ЕС и США в рамках своих инициатив по созданию новых маршрутов транспортировки каспийских и центрально-азиатских ресурсов в обход России. Это создает определенные трудности у Москвы и Тегерана в отношениях с Баку и Астаной, которые, в принципе, не исключают возможностей увеличить количество альтернативных маршрутов для своего нефтегазового экспорта. А Запад стал не менее интенсивно обрабатывать и Ашхабад по этому вопросу, что было четко видно во время недавней встречи президента Туркменистана с государственным секретарем США Кондолизой Райс.
В целом явных и скрытых, реальных и потенциальных проблем на Каспии накопилось много. Все прикаспийские государства активно участвуют в тех геополитических играх, которые ведутся в регионе, и часто получается, что они находятся по разные стороны шахматной доски. Тем не менее, очередной каспийский саммит позволит поддержать странам у этого моря диалог и осознавать, что все они плывут в одной лодке.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
