Вадим Дубнов, независимый обозреватель - для РИА Новости.
Представители всех без исключения ведущих политических сил Грузии подписали меморандум о необходимости скорейшего вступления Грузии в НАТО, и это событие в некотором смысле можно считать сенсацией. Такого единодушия между президентом страны Михаилом Саакашвили и оппозицией не наблюдалось никогда.
Слова Ангелы Меркель, произнесенные год назад, о том, что для Тбилиси можно рассмотреть льготный механизм вступления в НАТО, в Грузии восприняли в высшей степени серьезно. Между тем, реальные успехи на пути приобщения Грузии к НАТО далеко не очевидны. Так называемая программа IPAP (План действий по индивидуальному партнерству с НАТО), которую в Тбилиси склонны были считать едва ли входным билетом, фактически сорвана. В сентябре прошлого года оценочная комиссия НАТО, посетившая Тбилиси для изучения итогов IPAP, была крайне скупа на комментарии и, вместо объявления о начале долгожданной программы МАР (План действий по членству), вынуждена была ввести в оборот совершенно новый и ни к чему не обязывающий Брюссель эвфемизм "интенсивный диалог".
Стандарты НАТО включают в себя не только военные показатели, но и такие, казалось бы, далекие от доктрины безопасности параметры, как выборная система и независимость судов. По этому поводу представители грузинской власти настроены оптимистично: ставка на Запад - это почти гарантия демократии, потому что никаких отступлений от нее западные партнеры не простят, со всеми последствиями для самой ставки. Практика, между тем, показывает, что кое-какой простор для маневра остается, и что тбилисская власть уже в достаточной степени научилась работать в его границах.
Разрушив традиционную для этих широт клановую систему власти, Саакашвили фактически выстроил модель, которую можно было бы назвать "дружеской демократией". На главные высоты назначаются не те, кто близок по родственному, географическому или корпоративному признаку, а близкие друзья. Эта модель несколько менее устойчива, хотя в основных чертах Саакашвили удалось воспроизвести в Грузии знакомую систему: фактически однопартийный парламент, бессмысленность оппозиции, государственные решения, принимаемые по воле одного человека. При этом на первых порах Саакашвили удавалось с помощью своей зашкаливающей популярности держать под контролем все естественные постреволюционные искушения. Громкие сюжеты по экспроприации наиболее одиозных деятелей дореволюционной поры в масштабный передел собственности не переросли, что, несомненно, можно поставить в заслугу президенту. Во главу экономического блока президент ставит лидеров либерального толка, которым поначалу, при жизни влиятельного премьер-министра Зураба Жвании (скончался при загадочных обстоятельствах в феврале 2005 года), удавалось успешно противостоять силовикам, к которым президент тоже питает явную слабость. И макроэкономические показатели, действительно, впечатляют. Если в 2003-м году бюджет Грузии едва дотягивал до 300 миллионов долларов, то в 2007-м он превысит 2 миллиарда. Более полутора миллиардов долларов "стабфонда" накопил Национальный банк на казначейских счетах.
Однако цифры настолько же лукавы, насколько относительны сами эти показатели. 90 процентов этого экономического чуда состоит исключительно из успехов администрирования: налоги, которые стали собираться, и таможня, которую власть взяла под контроль. Налоговая реформа, проведенная новой властью, считается достаточно либеральной, но, как выясняется, она тоже не слишком стимулирует бизнес к выходу на свет. Можно получить и кредит в банке - максимум под 16 процентов. Но без стартового капитала или серьезных гарантий никакой банк кредита не даст, в связи с чем на арене остаются в основном те же, кто нашел себя раньше, во времена Шеварднадзе. Или сегодня во власти. Отсюда, кстати, и корни строительного бума. Строительство - один из немногих способов вложения денег, который дает и быструю отдачу, и надежность легализации.
Но по мере утверждения вертикали власти Саакашвили все с большим трудом удается контролировать возникающие на ее ветвях противоречия. Либералы-экономисты во власти остаются "вещью в себе", а соблазны использовать свое влияние становятся неодолимыми для грузинских силовиков. Поскольку настоящих капиталов в Грузии не так много, очередь до единственного настоящего грузинского олигарха Бадри Патаркацишвили должна была дойти довольно быстро. Скандал с его бегством в Англию тоже довольно выразительно иллюстрирует нынешнюю грузинскую ситуацию.
Патаркацишвили от активного участия в политике довольно долго и успешно дистанцировался. Занимая критическую позицию по отношению к власти и даже поддерживая на плаву грузинскую оппозицию, он, тем не менее, не позиционировал себя как открытого противника власти. И едва ли он на самом деле стал объектом политического давления со стороны президента - отношения между ними напоминали стабильный и холодный мир. Его нынешние проблемы - явный результат экономического противостояния различных группировок во власти. И поскольку в истории с главным олигархом Грузии замешаны не только силовики, но и люди из самого близкого к президенту круга, процесс разбалансирования грузинской вертикали явно прогрессирует.
И все это происходит на фоне некоторого охлаждения отношений Грузии с Европой, которая была несколько раздосадована готовностью Саакашвили к обострению отношений с Москвой. С одной стороны, он таким образом вынуждал европейцев принять участие в конфликте на стороне Грузии, что совершенно не входило в их планы. С другой стороны, постоянный риск жестких противостояний в Абхазии и Южной Осетии тоже тревожит Европу, которая крайне опасается расширения косовской повестки дня.
И Саакашвили, похоже, пытается несколько корректировать курс. 2006-й год почти официально признан провальным на внешнеполитическом, особенно, европейском направлении. А впечатляющая демонстрация национального политического единства, основанного на приобщении к НАТО, оказалась как нельзя более кстати: кроме этого единства миру продемонстрирована и готовность цивилизованного отношения к оппозиции, и сам факт того, что власть эту оппозицию все-таки признает. Реакция мира пока неизвестна, но грузинская оппозиция таким отношением явно польщена. Из президентского кабинета в благостном настроении выходили даже те оппозиционеры, которые уже давно отчаялись быть услышанными иначе как с центральной площади Тбилиси.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
