Виктор Данилов-Данильян, член-корреспондент Российской академии наук, директор Института водных проблем, для РИА Новости.
Исполнилось два года с того дня, как вступил в юридическую силу Киотский протокол. Хотелось бы еще раз подчеркнуть смысл этого неординарного международного документа, который ратифицировали 150 стран. Его можно назвать прагматическим шагом человечества, направленным на снижение негативного антропогенного воздействия на биосферу, на климат.
В текущем году завершается подготовительный этап, а с 2008 года начнется контроль над выполнением киотских обязательств. Развитые государства, совокупно, взялись сократить выбросы на 5%, по сравнению с данными 1990 года, и, вне всякого сомнения, это будет выполнено. Что касается Европы, Канады и Японии, то в этих странах развернута широкая подготовка к решению киотских задач. Мы в России долго раскачивались, но все-таки приступили к действиям, которые уже дали нужный результат: можно говорить о прогрессе в деле подготовки реестра источников выбросов и регистра сокращения выбросов. Министерство экономического развития и торговли, наконец, всерьез занялось этой проблемой, и, думаю, в этом году будут приняты не только нормативные, но и подзаконные акты, налажена вся система реестра и кадастра.
Россия спокойна за выполнение взятых на себя обязательств, поскольку из-за спада производства, который случился в 90-е годы прошлого столетия, у нее образовался большой запас квот на выбросы. Несмотря на рост темпов экономики, к 2012 году страна при всем желании не сможет превзойти уровень антропогенных выбросов, имевших место в 1990 году, «базовом» для киотских отсчетов.
Процесс энергосбережения начал происходить в российской структуре реального сектора в конце прошлого века, стихийно, исключительно под действием ценовых факторов, складывающихся на рынке. К ценовому фактору добавилась другая реальность - новые параметры энергоэффективности. Технологии, продающиеся на мировом рынке, принадлежат к другому поколению (такого безобразия, как мартеновская двухванная печь, которая держит рекорд по энергоемкости при производстве стали, уже просто не может быть).
И все же в целом энергоемкость внутреннего валового продукта России в 3,1 раза выше, чем в ЕС (в старом составе, до принятия новых членов). Конечно, какую-то долю тут приходится списывать за счет холодного климата, но далеко не все, а только 25-30% относительно европейского уровня. К сожалению, мы продолжаем отапливать мировое пространство, пускать энергию на ветер. И поскольку энергетика основана (на 75%) на использовании углеводородного топлива, то, чем выше энергоэффективность, тем ниже энергоемкость, следовательно - меньше выбросов углекислого газа в атмосферу.
Мероприятия, намеченные Киотским протоколом, прогрессивны с точки зрения общеэнергетического баланса. Позитивную роль в замене старых технологий на новые, менее энергоемкие и более экологичные, мог бы сыграть такой киотский механизм, как проекты совместного осуществления. Они обещают прямые инвестиции в модернизацию производства, а платить за это надо сэкономленными выбросами. Без финансовых затрат (или с небольшими затратами) проекты совместного осуществления могли бы обеспечить модернизацию и обновление, в которых так нуждается наша промышленность. Однако проекты совместного осуществления тормозит отсутствие законодательной базы. За это нас очень критикуют западные партнеры, заинтересованные в таком сотрудничестве. Россия для них - близкий, достаточно знакомый и очень эффективный рынок, а мы не даем им доступа на него.
Любой разумный экономист или аналитик приходит к выводу о том, что всякая оптимизация расходования средств ради достижения целей, которые ставит мировое сообщество, - вещь полезная. Идеология, смысл Киотского протокола как раз и состоят в том, чтобы отработать механизмы, дающие возможность расходовать финансовые средства с максимальной эффективностью. Если, скажем, сокращение выбросов в Дании, Великобритании, ФРГ стоит исключительно дорого, эти страны могут тратить свои деньги на то, чтобы сократить выбросы в тех государствах, где это обходится дешевле, где можно получить больший экологический эффект.
Поскольку неприятности, связанные с глобальным потеплением, растут с каждым годом, значимость Киотского протокола, ставящего цель хоть как-то замедлить этот процесс, повышается. Каждый новый отчет Межправительственной группы по климатическим изменениям ООН дает все более высокие оценки антропогенного вклада в климатические изменения. Пять лет назад было 60%, в текущем январе - уже 90%. Меняются в сторону повышения и прогнозы потепления, ожидаемого в XXI веке. Так, первоначально говорилось об 1 градусе, потом - о 1,5, а сейчас - оптимистическая граница подошла к 2 градусам, а пессимистическая указывает на повышение температуры до 6,5 к концу XXI века.
Конечно, достаточно тех, кто все еще ставит под сомнение климатологический эффект от мер, намеченных Киотским протоколом. Сейчас концентрация парниковых газов в атмосфере составляет примерно 370 PPM (частиц углекислоты - на миллион). В 2012 году их концентрация должна увеличиться либо на 18 PPM, если киотские меры не будут выполняться, либо - на 16-17 PPM, если они будут реализовываться. Получается, что климатологический результат от действий Киотского протокола - всего 1-2 PPM. На это и указывают критики, говоря, что документ мало что дает. Однако специалистам легко просчитать, что снижение даже на 1 PPM - это совсем неплохо. Если двигаться такими темпами, глядишь - и стабилизируешь антропогенное давление на климат.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
