Политический обозреватель РИА Новости Петр Гончаров.
Голосование по резолюции СБ ООН в отношении Ирана намечено на 9 мая. Днем раньше там же в Нью-Йорке должно состояться последнее согласование позиций по проекту "иранской" резолюции в уже устоявшемся формате «постоянная пятерка Совбеза плюс Германия» на уровне глав внешнеполитических ведомств.
Главная тема консультаций – как придать резолюции обязательную силу, которая заставила бы Иран приостановить все виды работ по обогащению урана и прекратить работы по сооружению реактора на тяжелой воде. Казалось бы, решение просто - резолюция Совбеза должна содержать ссылку на главу 7 Устава ООН, которая, как известно, в случае невыполнения резолюции предусматривает применение принудительных мер, включая и военную силу. Однако против принудительных мер решительно выступают Россия и Китай.
В американской администрации не теряют надежды убедить Москву и Пекин в необходимости принятия предлагаемой США и «евротройкой» резолюции, намекая на то, что при голосовании Россия и Китай могли бы и «воздержаться». Вашингтон не устает напоминать, что возможность санкций в отношении Ирана в готовящейся резолюции – не самоцель. Речь идет о резолюции, которая «должна принудить Иран выполнить прежние требования Совбеза», содержавшиеся в принятом в конце марта от имени его страны-председателя заявлении.
Однако надеждам уговорить Россию и Китай, скорее всего, не суждено сбыться.
У Москвы и Пекина есть свои аргументы. Россия и Китай считают, что есть возможности для выхода из кризисной ситуации вокруг иранской ядерной программы «дипломатическим, переговорным путем». Что имеется в виду?
Например, 15 июня в Шанхае пройдет юбилейный саммит ШОС (5 лет ШОС в ее нынешнем виде), на котором присутствие президента Ирана Ахмадинежад не вызывает сомнений. Иран недавно получил статус наблюдателя в ШОС, а теперь в Тегеране осторожно зондируют вопрос и о полноправном членстве. Конечно же, Москва и Пекин воспользуются случаем, чтобы в ходе личных встреч убедить иранского лидера вернуться в режим временного моратория под контролем МАГАТЭ. Не принимать же в семью желанного, но явно проблемного члена.
Есть вопросы более широкого плана. США и Запад считают, что ядерная программа Ирана может «похоронить» ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия). Но если считать, что нынешняя модель иранской ядерной программы представляет угрозу режиму нераспространения, следует согласиться, в таком случае, и с тем фактом, что развитие ядерной энергетики как таковой в принципе невозможно без того, чтобы не выйти за рамки нераспространения ядерных технологий. Примеров тому достаточно. В частности, американо-индийское сотрудничество в области высоких технологий. И это притом, что Индия даже не находится под контролем ДНЯО. Насколько логичны в таком случае силовые меры против Тегерана?
Как видим, кризис вокруг иранской ядерной программы имеет и свои очевидные достоинства. Иранская ядерная проблема высветила не только несовершенство ДНЯО, но и уязвимость самого режима нераспространения. И если удастся найти сегодня рецепт решения иранской проблемы, втиснуть это решение в рамки дополнительных (к ДНЯО) договоренностей относительно режима нераспространения – и международное сообщество тем самым избавит себя от головной боли в будущем.
Таким «рецептом» может стать российская инициатива, озвученная президентом Путиным, о создании сети международных центров по представлению услуг ядерного топливного цикла. Это не только попытка вывести из тупика иранскую проблему, это и создание предпосылок для решения в будущем «иранских ядерных проблем» и других стран, которые, подобно Ирану, решать развивать собственные ядерные технологии.
В июле в Санкт-Петербурге состоится саммит «большой восьмерки», на котором глобальная энергетическая безопасность и в этом контексте режим нераспространения ядерных технологий будут в числе главных обсуждаемых проблем. То, что режим нераспространения будет привязан к иранской ядерной программе, сомневаться не приходится.
Конечно, Москве и Пекину удастся дотянуть решение иранской ядерной проблемы до Санкт-Петербургского саммита. А вот дальнейшие ее перспективы неясны.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
